1917. Разложение армии

Всем в тылу распоряжаются Данилов и Забелин. Командующие армиями лишены самостоятельности. Не могут распорядиться ни одним вагоном. Санитарная часть плоха. К наступлению наши войска не готовы.

О бывших неудачах Гучков, со слов старших начальников, рассказал: «Больше всех виноват в Самсоновской неудаче Жилинский. Войска попали в болото. Тонули. Паника. В Самсоновскую неудачу, считают, что мы потеряли 240 орудий».

Когда немцы вновь перешли в наступление против Ренненкампфа, встретили слабо. Начальствующие лица ускакали в тыл. Войска бежали, Ренненкампф потерял 120 орудий. В боях, где потеряли Лодзь, Шейдеман распоряжался плохо. Был сменен во время боя, вместе со штабом, что внесло беспорядок. Не знали, что делать. Ренненкампф, который со стороны Плоцка должен был отрезать немцам отступление, не нашел мостов. Обещался навести Данилов, и не исполнил. Переправившись, двигался со скоростью 6 верст в день. Обрушились на корпус Мищенко. Осталось у него 4000 человек. Его сменили, но совсем напрасно. Он свое дело сделал. Его не поддержали. Уезжал из Варшавы со слезами. К концу декабря немцы считали, что у них 250 000 пленных русских, и австрийцы, что у них – 60 000 пленных русских. По русским сведениям в плену у немцев – 90 000 русских.

№ 2. Из дневника генерала Снесарева [19] за 1916 год

21 февраля. Вчера уехал Николай Потапович [Худолей]. Шт[абная] жизнь тяжела не желанием и настроением, а бытом: свинством, крепостничеством, капризами, размахом личного эгоизма. Г. Келлер бросает Черячукину скомканные бумаги, Орлов (Николай Александрович) перед Кузнецовым чешет яйца, сидя в рубашке. Тут всякое настроение и подъем лопнут… Узнал, что Марк Семенович Черкесов – командир 9-го Донского полка, написал письмо… не виделись 32 года… Читаю Кнута Гамсуна «Мистерии». Написано сильно а la Достоевский, пикантно и талантливо. […]

Каломыя [20]. 18 июня 1916 г. Вчера ночью приехал сюда на автомобиле. Город милый, весь в зелени. Хотя был специальный приказ не грабить, много разграблено. С дикой жадностью ищется спиртное, и люди напиваются до одури. Сегодня был случай смерт. ранения одного интелл. русского, который вздумал остановить грабеж в соседнем доме. Убийцы – рядовой Скривского и унтер-офицер 76-го Кубан. полка – оба пьяные, выстрелили из винтовки в живот. Осталась жена и 7 детей (4 г. и 18-лет. мальчик); жена требовала смертной казни и в ее присутствии. […] От Аристарха Николаевича слышал (командир 47-го полка) эпизод: присуждены были к смертной казни два ниж. чина. Один из них перед моментом казни просил сказать слово. Ему было разрешено. Он выпрямился и сказал: «Братцы, я сделал скверно, не следуйте моему примеру. Лучше умереть честной смертью в бою, чем, как я, под расстрелом»… Сказал и спокойно подставил грудь…

Яремезе, 20 августа 1916 г. [Та же] красота и поэзия. Австрийцы утверждают, что здесь и в Ямне – красивейшие места в мире, сюда приезжают даже из Швейцарии. Хорошо, вправду. И по этим красотам ходят теперь одинокие женщины, дети и старики. Они выпрашивают хлеб за ягоды ли (малина), за продажную ли любовь. «Что тебе нужно?» – спрашивает солдат девушку после жарких поцелуев. «Хлеба», – отвечает почти ребенок, уже без стеснения оправляя свой костюм. Спрашивают, кто лучше – ваши или наши? Ребенок отвечает: «Ваши, они дают хлеб, а у наших нет у самих», т. е. наши лучше, т. к. не голодают. Перед моим балконом стена хвойного леса и на скале сделан из дерева олень, стоящий на утесе. Головы нет, но готовы многие стрелять. […]

Лучина, конный завод, 19 сентября. В Аккерманском (255) полку заметил недодачу в хлебе, около 1/2 фунта = 50 пуд., а по 20 коп. [продают] за фунт жителям. Это дает 400 руб. Сделано очень умно и запутанно. Полковнику Всеволожскому (бывш. командир полка) доложено: убавили и сала с 14 до 10 золотников [Интендантство предлагает]: нельзя ли убавить хлеб на 1/2 фунта (все равно не выдают) и на вырученные от Интендантства деньги за хлеб докупать сала… Но хлеба-то недодали, а сала также не прибавили. Кроме того, распустили слух, что солдаты делят хлеб как-то вприглядку. Приказал подполковнику де Витт произвести расследование; думаю, что это дело жидов, которых много в 255-м полку. (…) Из 20 ротных и батарейных писарей: 1 русск., 2 – немцы, остальные – жиды…

Бряза, 13 октября

[…]