1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В то время слухи о «затерянных мирах» не были редкостью. Конан Дойл лишь художественно описал модные для того времени теории о том, что где-то на планете благодаря особым условиям сохранились доисторические животные и первобытные люди. В марте 1911 года российская пресса напечатала настоящую сенсацию: будто бы французский путешественник по фамилии Лепти, считавшийся «серьезным ученым-зоологом» (прямо как Челленджер!), нашел в Центральной Африке новых животных – «водяных слонов». Указанных чудовищ тот якобы лично видел в Бельгийском Конго, на северном берегу озера имени Леопольда II. «Лепти наблюдал их некоторое время, пока они стояли на берегу, на расстоянии пятисот метров, – рассказывала статья „Таинственные животные“. – Потом они заметили человека и бросились в озеро. В самом деле, они похожи на слонов, но уши их и хобот очень короткие, шея, напротив, гораздо длиннее, чем у обыкновенного слона, а роста они не больше сажени. Бросившись в воду, эти животные выставляют только верхушку головы и хобот».

«Тьма исходит от Льва Толстого»

На фоне сообщений о землетрясениях и скором падении Луны на Землю по всей стране стали возникать религиозные группы, пропагандирующие скорый конец света. Так, в январе 1909 года стало известно о том, что в селе Сормово орудует некая секта иоаннитов. В Балахнинском уезде с некоторых пор появились какие-то люди, призывающие население к покаянию ввиду приближения Страшного суда и проповедующие свое учение, исходной точкой которого служил известный священник Иоанн Кронштадтский, якобы воплотивший в себе Святую Троицу: Отца, Сына и Духа Святого. Путешествуя по уезду, незнакомцы приютились в рабочем селе и стали пропагандировать свое учение посредством раздачи книг и брошюр, продажи венков, крестиков и портретов указанного деятеля. Потом они сняли отдельный дом, поселились в нем и стали устраивать тут молитвенные собрания и собеседования.

Сормовичи охотно потянулись в секту. А тут еще и акционерное общество «Сормово», владевшее одноименным заводом, закончило 1908 год с огромными убытками. Как, впрочем, и год предыдущий. В связи с этим зарплату рабочим почти не платили, а в огромном селе царили безработица, нужда и горе. Отцам нечем было кормить детей, от безысходности многие спивались, а матери массово заканчивали жизнь самоубийством. Поэтому весть о готовящемся Страшном суде и людях, знающих, как его правильно встретить, многие сормовичи восприняли с пониманием. Власти, и без того обеспокоенные бедственным положением села (разумеется, не из заботы о трудящихся, а из страха перед новой революцией), быстро почувствовали неладное. Во время одного из собраний в молельный дом неожиданно ворвалась полиция. При этом изъятая литература, религиозная атрибутика и прочие материалы были переданы нижегородскому епархиальному начальству. В газетах появилась серия статей о сормовских иоаннитах.

«Первыми пропагандистками учения секты явились в Сормове женщины и девушки, посылаемые неким В. О. Пустошкиным, проживающим в Петербурге, – писала пресса. – Среди брошюр, распространяемых пропагандистками, были преимущественно издания „Кронштадского Маяка“, брошюры, составленные частью самим Пустошкиным, частью другими чинами, входящими в состав редакции „Маяка“. Написаны брошюры эти безграмотно, и трудно отыскать в них основную мысль. Есть такие, например, перлы: „Приближается страшный суд, потому что тьма покрыла всю землю. Тьма исходит от Льва Толстого и от газеты „Петербургский листок“. Красной нитью проходит в брошюрах мысль, что батюшка Иоанн Кронштадтский – Бог, что Порфирия Киселева – Богородица и их нужно возносить и славословить.