1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Между тем экономическое положение в стране ухудшалось с каждым днем. Все больше продуктов становились дефицитными, цены и безработица безудержно стремились вверх. В начале 1917 года из свободной продажи окончательно исчез сахар, уступивший место заменителям вроде суррогатной карамели. В стране начинался транспортный коллапс. Так, с 1 февраля перестали ходить пассажирские поезда на линии Нижний Новгород – Москва. Решение мотивировалось нехваткой вагонов и загрузкой полотна военными эшелонами. Желающим отправиться в столицу предлагался «альтернативный транспорт»: телеги и сани! Из-за нехватки продовольствия начался голод, охвативший многие регионы страны.

В Нижегородской губернии хуже всего обстояли дела в Балахнинском, Горбатовском, Семеновском и Макарьевском уездах. Сотни людей пухли от голода и умирали. 6 февраля в Нижнем Новгороде состоялось многолюдное совещание по продовольственным делам, на котором присутствовали губернатор Алексей Гирс, глава Нижнего Новгорода Дмитрий Сироткин, представитель Министерства земледелия Н. Н. Малышев, председатель губернской земской управы П. Ф. Демидов, прокурор окружного суда и другие чиновники. Была озвучена ужасающая статистика. Дабы избежать массового голода, губернии требовалось до начала навигации получить 800 тысяч пудов (по-современному 12 тысяч тонн) хлеба.

«Между тем в наличности запасов нет, а ждать помощи свыше не приходится», – констатировали собравшиеся. Неизвестно, кого подразумевали нижегородские чиновники под «помощью свыше», самого Господа Бога или же царя, но решение приняли по-детски простое. Раз денег все равно нет, а хлеб нужен, надо отнять его бесплатно! Совещание постановило: «До 20 февраля произвести разверстку хлеба среди крестьян и землевладельцев». В отношении же тех, кто не отдаст зерно добровольно в срок до 1 марта, было приказано произвести реквизицию, иными словами, насильственное изъятие. Впрочем, некоторые присутствующие предлагали и более радикальные меры, а именно немедленно и безотлагательно произвести всеобщую и безвозмездную конфискацию хлеба. То же самое касалось и мяса. За отказ бесплатно отдать государству корову или свинушку крестьяне карались лишением свободы на 1 месяц.

Впрочем, отнюдь не нижегородские чиновники придумали отнимать продовольствие у крестьян. Как говорил в своей речи министр земледелия Александр Риттих: «Первая мера заключается в разверстке. Идея ее сводится к тому, чтобы доставку крестьянского хлеба перевести из области простой торговой сделки в область исполнения гражданского долга, обязательного для каждого держателя хлеба». Именно Риттих 29 ноября 1916 года с санкции Николая II и подписал постановление о хлебной разверстке. Тогда-то и появились ужасающие продотряды – вооруженные формирования, рыскавшие по деревням в поисках хлебных заначек.

Впрочем, по-нормальному провести продразверстку правительство тоже не смогло. 14 февраля министр Риттих выступал по этому поводу в Думе. «Из речи Риттиха было ясно, что за короткий срок ему немногое удалось сделать и что с продовольствием у нас полный хаос, – вспоминал Родзянко. – Городам из-за неорганизованности подвоза грозит голод, в Сибири залежи мяса, масла и хлеба, разверстка между губерниями сделана неправильно, таким образом, что хлебные губернии поставляли недостаточно, а губернии, которым самим не хватало хлеба, – были обложены чрезмерно. Крестьяне, напуганные разными разверстками, переписками и слухами о реквизициях, стали тщательно прятать хлеб, закапывая его, или спешили продать скупщикам».

Кроме того, царское правительство приняло еще ряд мер, мягко говоря, противоречивших принципам рыночной экономики и забивших еще один гвоздь в гроб царизма. А именно, пойдя навстречу «пожеланиям трудящихся», установило «твердые цены» на ряд продуктов. В частности, Министерство земледелия постановило, что мясо должно отпускаться по расценкам: за пуд свинины – 15 рублей, говядины – 19 рублей. Вывозить мясные продукты за пределы регионов также запрещалось. Нарушители сего карались штрафом 300 рублей либо тюремным заключением.