1917: Вперед, Империя!

«Дорогая Иоланда!

Смею надеяться, Ваше Высочество простит Вашего смиренного слугу за дерзновенную фамильярность, но сложившиеся обстоятельства выступят оправданием мне.

Известие о покушении на Вас заставляет меня ускорить ход событий и сделать то, о чем давно говорят во всем мире и что я сам рвался сделать все это время, но лишь известная в таких делах осмотрительность, забота о Вашем добром имени, светских приличиях и проклятый монарший этикет заставляли меня сдерживать свои порывы.

Однако риск потерять Вас перевешивает все иные соображения, и я, преклонив колено, прошу Вашей руки.

Моя рука и сердце навечно принадлежит Вам, дорогая Иоланда.

Если Вы согласны стать моей женой и русской императрицей, то я буду официально просить Вашей руки у Вашего венценосного отца. Верю, что Виктор Эммануил III благословит наш брак, и мы немедленно объявим о помолвке.

Жду Вашего решения и молюсь за Ваше скорейшее выздоровление.

Вечно Ваш,

Михаил

P.S. Мой сын Георгий граф Брасов благословил наш брак и ждет скорой встречи».

Глава VII. Похищение Европы

За день до того

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

Хмурое вечернее небо за окном было под стать моему настроению. Я стоял, глядя сквозь стекло на сгибающиеся под напором ветра деревья, на летящую листву и прочий лесной мусор, на рябь, волнующуюся на поверхности пруда перед домом.

Ледяной холод поселился в моей душе.

Что сегодня со мной случилось? Отчего мне крышу сорвало? Оттого, что влюбился? Нет. Оттого, что я просто запаниковал. Сначала все понял где-то там, на подсознании, а потом, уже ближе к вечеру, осознал со всей холодной ясностью. И меня охватил ужас. Моя утренняя эмоциональная лихорадка и метания первой половины дня – лишь внешнее проявление паники, позже осознанной и подавленной.

Всю вторую половину дня разбирал отчеты всех моих спецслужб, доклады МИДа, депеши князя Волконского, переписку с монархами Европы и президентом США. Я пытался охватить картину в целом и читать между строк, ловя второй и третий слой смысла в происходящем.

Я слал телеграммы Волконскому, Мостовскому и обоим братьям графам Игнатьевым. Я связывался с русской делегацией в США, уточнял их встречи, и что на них говорилось, и на что там намекалось.

Я изучал отчеты МВД, Имперской СБ, Отдельного корпуса жандармов и контрразведки о ситуации в России и о процессах, в ней происходящих.

Искал, пока общие контуры мозаики не начали складываться у меня в голове.

Затем отложил бумаги. И уже час стою вот так, глядя на мрак за окном.

Иоланду убьют.

Обязательно.

Не убили сегодня, так попробуют завтра. И послезавтра.

Игры кончились.

Да, что-то я недодумал раньше. Чего-то все еще не понимаю. Но знаю твердо – дело тут не в Иоланде. Скорее всего, я вдруг оказался на полях той самой жестокой большой игры, в которую без сантиментов играют взрослые дяди.

Пора взрослеть, малыш.

Детских игрушек больше не будет.

Только игра по-крупному.

И в этой игре кто-то решительно против нашего брака. Брака – и всего, что за ним стоит и что с ним связано.

И устранять эту проблему будут буквально.

Причем отказ от брака мало что изменит. Разве что ее царственный папаша, фактически спасая ей жизнь, выдаст ее быстренько замуж за какого-нибудь графа. Как это, кстати, и произошло в известной мне истории.

Но что я могу сделать? Межгосударственные отношения и междинастические браки – это не горы Кавказа, где невесту усадил на коня и ходу в ближайшее ущелье, лишь камни из-под копыт да пыль столбом. А там будь что будет.

Я скривился, представив себя в кавказской бурке, умыкающего принцессу с балкона Квиринальского дворца, скачущего по узким улицам старого Рима и отстреливающегося через плечо от преследующих горячих джигитов в форме итальянских карабинеров.

Да уж. Тебе бы, идиот, в кино сниматься. Там, где есть режиссер и где тебе всегда крикнут: «Стоп! Снято».