1917

Отечественные заводы за весь 1917 год изготовили 12 561 товарный вагон (при заказе 27 956). И товарищ министра путей сообщения Л.А. Устругов имел все основания заявить, что комиссия Стивенса широко развернула свою деятельность в области «предположений и теоретических подсчётов», но мало что сделала в области реальной помощи российским железнодорожникам.

Впрочем, ничего особо значительного реально делать и не предполагалось. Расчёт был на обстоятельную, детальную технико-экономическую «рекогносцировку» железнодорожного дела в России с внедрением янки в российские железнодорожные круги в видах того, что в будущем всё это перейдёт под контроль капитала США.

Последнее подполье Ленина. «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»

УЖЕ ПОСЛЕ окончания Великой Отечественной войны стала известна статья «Правда о большевизме», написанная умершим в 1943 году Павлом Милюковым незадолго до смерти… Милюков полемизировал в ней со статьёй осевшего в США бывшего эсера М.В. Вишняка «Правда антибольшевизма».

В своей посмертной статье бывший лидер российских кадетов писал:

«Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней. Знаю, что признание близко к учению Лойолы… Но… что поделаешь? Ведь иначе пришлось бы беспощадно осудить и поведение нашего Петра Великого…».

Милюков вспоминал Игнатия Лойолу, основателя ордена иезуитов, допускавшего применение «любых средств» ради «вящей славы Божьей», однако эта параллель применительно к Ленину была абсолютно неправомерной. Лишь за несколько месяцев до смерти, в 1943 году, Милюков понял – пусть и очень неполно и куце, но понял – значение «средств» Ленина, которые привели к цели, то есть к новой, небывалой ранее России. Ленин же видел цель, к которой надо вести Россию, даже не в 1917 году! Он увидел её уже в молодости, за тридцать лет до 1917 года…

А средства?

Что ж, средства он вынужден был использовать те, к которым его вынуждал царизм. Средства Ленин использовал не по цели, а по условиям, в которых надо было добиваться цели! Если бы Ленин с его устремлениями, с его альтруизмом, с его калибром души и интеллекта, развивал свою политическую деятельность в России, политический строй которой был бы демократическим на уровне, хотя бы кайзеровской Германии (об Англии не говорю!), то он не стал бы создавать подпольную партию «ленинского» типа. Не было бы тогда нужды ни в подпольной «Искре», ни в шифрованных письмах, ни в нелегальных транспортах литературы и оружия, ни в «экспроприациях»…

Зачем всё это делать, если бы Ленин имел возможность легальной работы в массах? Ведь его «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» не был террористической организацией – члены «Союза» занимались исключительно пропагандой… В республиканских Франции и Швейцарии, в монархических Англии, Швеции, Норвегии, Бельгии, Дании и даже в кайзеровской Германии и императорской Австро-Венгрии власти смотрели бы на «Союз…» Ленина косо, однако на каторгу и в тюрьмы его членов не загоняли бы!

А в России загоняли, преследовали, ломали судьбы…

Так было в старой, царской России. Но и «временная» Россия в системном смысле отличалась от царской лишь тем, что дала Ленину возможность вести пропаганду легально всего-то три (!!) месяца – с апреля по июль!

И вот теперь, осенью 1917 года, «временная» Россия, приняв от царской России эстафету управленческой немочи и человеческой бездарности, поставила нацию на грань катастрофы… Сам же Милюков, бывшая крупная фигура той власти, в 1943 году признавал в своей статье:

«Побеждённая власть (Временное правительство. – С.К.) многократно призывала к восстановлению „государственности“, – но уже после того, как сама же и содействовала её разрушению. Она жаловалась на „хаос“, „разруху“, „анархию“ в стране; но она же и положила начало хаосу…».

Можно привести ещё множество цитат и статистических данных на сей счёт, а можно просто напомнить о той из ленинских работ, в которой Ленин предупреждал, что России грозит неминуемая катастрофа. Эта работа так и называется: «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Ленин писал её с 10 (23) по 14 (27) сентября 1917 года в Гельсингфорсе, за месяц до окончания своего последнего подполья. И, как это у Ленина бывало неоднократно, он поставил точный политический диагноз не только ситуации в России осенью 1917 года. То, что написал тогда Ленин, может стать если не завтрашним, то послезавтрашним днём уже современной путинской «России» в XXI веке!