1918-й год на Востоке России

Через несколько дней после отхода от Камы красные переправились через Каму между Челнами и Пьяным Бором. Нами это было вовремя предугадано, и к этому району был подтянут Сокольский отряд, который и охранял реку очень удачно на фронте в 15 верст. Но все же в одном месте красные огнем судовой артиллерии сбили заставы штабс-капитана Калашева и переправили около батальона пехоты при четырех пулеметах. Штабс-капитан Калашев очень искусно задерживал этот батальон и, несмотря на то что был прижат к Каме, не давал распространяться вглубь. В это время в мое распоряжение подошел 1-й батальон 13-го Уфимского стрелкового полка под командой капитана Модестова[57], который я направил на усиление штабс-капитану Калашеву, подчинив последнего капитану Модестову.

Капитан Модестов быстро разобрался в обстановке, и, стянув силы в угрожаемый пункт, он ударил не в лоб, не сбрасывая в Каму, а наоборот, атаковал отряд, с тем чтобы отбросить его от реки, а значит, и от артиллерии и прикончить, пользуясь превосходными (в 2–2½раза) силами. Капитан Модестов это выполнил, и я в скором времени оттянул весь отряд к главным силам, где надо было опасаться на левый фланг. Беда была в том, что части не имели никаких телефонных проводов, поэтому главные силы должны были находиться на линии правительственных проводов и, таким образом, все время подставлять противнику сперва левый фланг, а потом и тыл.

В сторону подполковника Каппеля я, не имея в своем распоряжении конницы, вел разведку на 100–120 верст, но ни разу мои части не столкнулись с частями подполковника Каппеля. В разведку назначалась рота в 120 штыков на подводах, при трех пулеметах. Рота двигалась два перехода (по 30 верст), собирая сведения о противнике. Через 50–60 верст рота занимала какое-либо селение (обыкновенно на перекрестке больших дорог), где оставался командир роты с полуротой и двумя пулеметами и строил укрепление на случай наступления красных. Задача этой полуроты — производить разведку в стороны от главного направления разведки. Другая полурота меняла подводы и немедленно двигалась дальше на 20–30 верст, где закреплялся взвод с пулеметом. Последний взвод производил разведку вперед по двум направлениям на 12–15 верст и, собрав сведения, в тот же день возвращался к ядру первой полуроты, которая немедленно снималась и соединялась со 2-й полуротой разведки. Как правило, такая разведка должна была вернуться на семь день.

Конечно, первоначальное удаление роты на 50–60 верст слишком далекое. Приходилось это делать, так как, повторяю, других средств не было. Не было и офицера, могущего организовать агентурную разведку. Впоследствии это было налажено, но плохо. Я очень не доверял таковой и всегда предпочитал войсковую, натаскав для этого несколько офицеров.

Долго красные с фронта не тревожили нас, но наконец стало известно, что в Челны они переправили Симбирскую отдельную бригаду тов. Вахрамеева, который первым долгом занялся формированием отряда у нас в тылу, используя для этого большого организатора по этой части тов. Кожевникова. Кожевников, как после стало известно, решил организовать 10–12 отрядов, каждый из которых состоял из 800 человек пехоты, 100 конницы и одного орудия. Все чины должны быть местными. Возможности у них были, так как населения Уфимской губернии к югу от реки Белой было более на их стороне, чем на нашей.

После небольшого боя я отошел к Мензелинску, но и там я не мог долго задерживаться. Необходимо было отойти ближе к Бирску, чтобы подравняться с подполковником Каппелем и обеспечить свой левый фланг.

Раздел 2

Б. Филимонов [58] Поход степных полков летом 1918 года [59]

Обстановка к началу борьбы

Призыв к немедленному прекращению войны привлек было к большевикам в 1917 году симпатии народных масс. Таким простым и вместе с тем таким заманчивым для несознательных, полутемных крестьян, одетых в солдатские шинели, казалось прекращение затянувшейся войны путем оставления окопов и разъезда по своим домам. Но для всех тех, кто хоть что-либо понимал в причинах и сущности борьбы, кто мало-мальски разбирался в обстановке и понимал, что прекращение борьбы одною стороною вовсе не означает еще замирения, но только передает стороне, сохранившей в своих руках оружие, огромнейшие преимущества и делает из нее победителя, для всех них действия большевистских главарей были омерзительны и вызывали лишь чувство презрения или ненависти. Заключение же Совнаркомом с немцами «похабного» Брест-Литовского мира только еще больше увеличило число врагов новой власти.