1918-й год на Востоке России

Сейчас обрисуем кратко обстановку в центральных управлениях белого Омска. И управление военного министерства, и штаб Степного корпуса уже в июне 1918 года поражали бывалых людей своими значительными размерами, не соответствовавшими наличному количеству войск. В управлении военного министерства и в штабе корпуса, особенно в последнем, наряду с бездельничаньем наблюдалась хаотическая постановка дела. Штаб корпуса возглавлялся весьма молодым есаулом, человеком, видимо, энергичным, но совершенно неопытным в порученном ему столь серьезном и ответственном деле, и притом крайне нервным, грубым, высокомерным и бестактным, возбудившим, благодаря этому, очень скоро против себя почти всеобщее негодование.

Каковы порядки были в штабе генерала Иванова-Ринова, показывает хотя бы следующий незначительный случай. Когда в штаб корпуса 21 июня, то есть на четырнадцатый день освобождения Омска от власти большевиков, явился неизвестно откуда прибывший некий подполковник Смолин[73] и предложил свои услуги по сформированию партизанского отряда, то в штабе никому и в голову не пришла мысль проверить как следует, действительно ли он является тем самым лицом, за кого себя выдает. Никто совершенно не подумал поинтересоваться его политической физиономией. Спохватились об этом только недели через две, когда в руках подполковника Смолина уже был партизанский отряд. Штаб корпуса тогда страшно всполошился и забил тревогу. Дело в том, что кто-то не то шутя, не то серьезно заявил в штабе корпуса, что Смолин фактически состоит на службе у большевиков и провоцирует Иванова-Ринова. И вот полетели из Омска в Курган телеграммы, секретные предписания, поехали агенты контрразведки для немедленного и точного выяснения местоположения отряда Смолина и задержания его. Но тут пришли донесения в штаб корпуса об успешных действиях отряда подполковника Смолина в глубоком тылу красных, кои внесли успокоение, доставили радость белому командованию, а для некоторых лиц, надо полагать, и порядочный конфуз. Невольно приходится задать вопрос: а что было, если б вместо Смолина генералу Иванову-Ринову представился какой-нибудь ловкий и предприимчивый большевик?

Первые походы белых

Большевики и красноармейцы, бежавшие из городов при захвате их чехами и белыми и не выловленные сторонниками белых, скрываясь в окрестностях, стали постепенно сорганизовываться в отдельные группы, партии, отряды. Они вели агитацию среди населения и, накапливая свои силы, готовились вступить в борьбу со своими врагами. В районе Петропавловска местность открытая, поэтому скрываться там большевикам было негде, тем паче что киргизы были настроены против них. Но в Курганском районе, где имеются леса, большевики успешно скрывались.

В целях пресечения зла в самом корне, русские добровольческие отряды (белые) при поддержке чехословаков приступили к вылавливанию большевистских партий и групп, скрывающихся поблизости. Последние устраивали засады, производили нападения. Последовали стычки, перестрелки…

Курганский офицерский добровольческий отряд был двинут для борьбы с этими зачатками красной партизанщины. Первое столкновение, в котором приняли участие курганцы, было столкновение у заимки Новоявленского. Тут курганцы потеряли, между прочим, одного убитого — прапорщика.

Это было 7 июня, в день освобождения города Омска от власти большевиков. В городе в нескольких местах была открыта запись желающих поступить добровольцами в только что зарождающиеся отряды будущей Белой армии. В течение каких-нибудь двух-трех первых часов в отряды записалось до 70 человек. К следующему утру налицо имелось уже несколько отрядиков, правда по своей численности совсем незначительных, но состоящих почти исключительно из офицеров. Во главе одного из таких отрядов встал некий штабс-капитан Казагранди.

Бежав из Омска вниз по Иртышу, большевики угнали с собою все пароходы, катера. Короче говоря, они не оставили белым никаких перевозочных средств, за исключением одного маленького буксира, перетаскивавшего за собою паром через Иртыш. Само собою разумеется, что на такое суденышко нельзя было ни поставить орудий, ни даже погрузить достаточный запас продуктов. Однако с целью первоначальной разведки пароходик этот был отправлен в тот же день, 7 июня, вверх по Иртышу. Ничего не заметив, через несколько часов после своего выхода пароходик вернулся.

На следующий день, 8 июня, когда в Омск прибыл большой пароход «Семипалатинск», последний был взят для военных надобностей. При помощи тюков пакли пароход этот был превращен в «крейсер», и в ночь на 9 июня он покинул Омск, отправившись вниз по течению Иртыша и имея на борту команду в 72 человека. Эта команда, возглавляемая штабс-капитаном Казагранди, состояла из 61 пехотинца, вооруженных трехлинейками и берданками при 11 ружьях-пулеметах Льюиса, и 10 артиллеристов, обслуживавших одно орудие, на кое имелось всего 93 снаряда. Официальное наименование команды штабс-капитана Казагранди было — «Первый офицерский партизанский отряд».