1918-й год на Востоке России

Время шло, и, когда почтово-пассажирский поезд, вышедший из Тюмени, показался в виду ст. Тугулым, белые засели за штабелями шпал у входной восточной стрелки, поставленной на запасной путь. Подошел поезд. Дабы поезд остановился перед станцией, белые семафор не открыли. Когда поезд остановился, белые бросились к нему. Ожидали встретить охрану, но она спала. Быстро ее разоружили. Ротмистр Манжетный с тремя людьми вошел в служебный вагон, бывший самым последним. В салоне сидят человек пять инженеров и с ними какой-то подозрительный тип. Комиссар? Так и оказалось… Среди инженеров оказалось два знакомых ротмистра Манжетного, но они его не узнали. Когда же ротмистр назвался, то были страшно удивлены и, конечно, сразу же успокоились, ибо сначала думали, и не без оснований, что остановившие поезд — простые грабители: внешний вид белых партизан явно на то указывал. В поезде белые выловили двух комиссаров. Мадьяра отдали чехам, а русского взяли себе…

Но вот появился бронепоезд. Хотя белые его и поджидали, но все же его появление оказалось преждевременным. У белых не все еще было готово к приему гостя. На станции засуетились. Чехи с пулеметом были брошены к пакгаузу и стрелке. Ротмистр Манжетный со своими людьми в это время поспешно заканчивали сооружение баррикады из шпал и рельсов на главном пути. Не успели белые закончить ее, как подошел бронепоезд.

Затакал пулемет. Дал очередь и замолк. Заговорил второй — та же история. Поезд между тем тихим ходом стал приближаться к баррикаде. Огней на нем нет. Люди Манжетного едва успели отбежать и спрятаться за колесами товарного состава, стоявшего через путь от главного, как послышался треск шпал, и поезд остановился. В этот момент чуть-чуть брезжило. Вдруг машинист дал контрпар, осадил немного назад бронепоезд и затем вновь двинулся вперед. На завале поезд остановился вновь. Дабы не дать механику возможности управлять, люди Манжетного открыли огонь по будке паровоза. Оттуда в белых бросили несколько гранат, вынудивших белых понадежней спрятаться за колесами. Механик воспользовался этим моментом и дал полный ход. Бронепоезд врезался в баррикаду, столкнул ее и медленно стал уходить. Забыв всякую осторожность, белые выскочили на путь и из винтовок открыли беспорядочный огонь по уходящему бронепоезду. Сгоряча белые забыли, что в самый последний момент перед появлением бронепоезда на станции стрелка главного пути была переведена в тупик.

Пройдя шагов двести, бронепоезд остановился в левом боковом тупике. Несколько белых бойцов, оказавшихся поблизости, подбежали левее линии и залегли за штабелями шпал, шагах в 15–20 от бронепоезда. Капитан Корочкин оказался против паровоза и держал под огнем «бульдога» паровозную будку, заставив тем бригаду укрыться на тендере. Другие белые открыли огонь по амбразурам боевого вагона. Оттуда не отвечали. Кто-то из белых принес пятифунтовую гранату Новицкого, которую ротмистр Манжетный бросил на крышу боевого вагона. После взрыва оттуда послышался вой нескольких голосов. В этой суматохе белые выскочили из-за закрытия и забрались под боевой вагон. Тут они стали совещаться — что предпринять далее? У кого-то оказалась пара ручных гранат, и он предложил такой образ действий: бросить их через амбразуры в вагон, а самим вновь перебежать за шпалы. Так и сделали. Но после первой же гранаты из вагона раздался вопль: «Сдаемся».

Капитан Корочкин, человек безумной храбрости, заявил, что войдет в вагон и за уши по очереди выведет всех. Остальные белые бойцы стали его отговаривать, указывая на безумие одному войти в вагон, где, наверное, не менее 15–20 человек красных. На это Корочкин усмехнулся, вскочил на площадку и, открыв дверь, крикнул: «Выходи». Вылезла одна фигура. Корочкин ее столкнул на землю. Тот упал и лежит. Подбежали белые. Смотрят — красный пьян вдребезину. Тем временем из вагона выкатываются второй, третий и т. д. Все они еле стоят на ногах. В вагоне остались раненые и убитые. Команда бронепоезда оказалась состоящей из латышей, мадьяр и русских. Всех их тут же перерубили, так как держать пленных было негде, да, кроме того, как было известно белым, команды бронепоездов набирались исключительно из добровольцев-коммунистов.

В броневом вагоне победители нашли два ведра спирта и ряд вещей с инициалами Поклевского-Козела. Как выяснилось позднее, команда бронепоезда принимала участие в разгроме дома Поклевского-Козела, находящегося на станции того же наименования. Белые вошли в служебный вагон. Купе закрыты. Капитан Корочкин опять впереди. Открыл по очереди все три купе, и там — никого. Но тут некоторые спохватились, что в тот момент, когда белые забежали за шпалы, на площадке служебного вагона как будто мелькнул кто-то в белом и скрылся… А между тем взорам белых бойцов предстала такая картина: все три купе были завалены вещами Поклевских. Были тут и фотографический аппарат, и кожаные чемоданы, и палка с толедским стилетом и золотым набалдашником, словом, все, что угодно.