Весь следующий день они провели вместе. Она позвонила по телефону в Красный Крест и сообщила, что у нее обычное недомогание, а Пол совершенно забросил Сорбонну. Они все утро просидели под жидкими лучами солнца в кафе близ Мадлен и строили планы о том, что они будут делать. Они постараются как можно скорее добиться отправки в Штаты, найдут себе работу в Нью-Йорке и поженятся. Пол в свободное время будет готовиться к инженерскому диплому. В Джерси-Сити есть одна фирма, торгующая зерном и фуражом, друзья его отца, – он уверен, что они его возьмут на службу. Эвелин может вновь открыть свое декоративное ателье. Пол был счастлив и откровенен и уже не имел прежнего виноватого вида. Эвелин все время говорила себе, что в Поле что-то есть, что она влюблена в Пола, что из Пола кое-что можно будет сделать.
До конца мая они вели себя довольно легкомысленно. Они в несколько дней истратили все свое жалованье, так что им пришлось обедать за маленькими общими столиками в ресторациях, битком набитых студентами и рабочими и мелкими служащими; они покупали абонементные книжки по два франка или по два франка пятьдесят за обед. В одно июньское воскресенье они поехали в Сен-Жермен и пошли гулять по лесу. У Эвелин неожиданно начались приступы тошноты и слабости, и ей несколько раз приходилось ложиться на траву. Пол казался ужасно озабоченным. Наконец они добрались до маленького поселка на берегу Сены. Сена, вся в зеленых и лиловых полосах послеполуденного солнца, стремительно неслась, пенясь у низких берегов, обсаженных шпалерами высоких тополей. Они переправились на другой берег на маленьком пароме, Эвелин прозвала старика паромщика Отец Время. На полпути Эвелин сказала Полу:
– Знаешь, отчего это у меня, Пол? Я беременна.
Пол вздохнул со свистом.
– Так… Это не входило в мои планы. Какой я, по правде говоря, негодяй, что не женился на тебе раньше… Мы поженимся немедленно. Я выясню, каким образом можно получить разрешение на брак, находясь на военной службе. Ничего, все в порядке, Эвелин… Но это здорово меняет мои планы.
Они добрались до противоположного берега и пошли через Конфлан к железнодорожной станции, чтобы сесть на парижский поезд. Пол казался озабоченным.
– А ты думаешь, мои планы от этого не меняются? – сказала Эвелин. – Это все равно что переплывать Ниагару в бочке, понимаешь?
– Эвелин, – серьезно, со слезами на глазах сказал Пол, – чем мне искупить мою вину?… Честное слово, я сделаю все, что в моих силах.
Поезд со свистом и грохотом подкатил к перрону. Они были так поглощены своими мыслями, что чуть не пропустили его. Они сели в вагон третьего класса и сидели, молча, выпрямившись, друг против друга, касаясь друг друга коленями, глядя в окно на парижские предместья и не видя их, ни слова не говоря. Эвелин сказала сдавленным голосом:
– Мне хочется иметь малыша, Пол, придется нам пройти через все.
Пол кивнул. Больше она его лица не видела.
Поезд вошел в туннель.
Новости дня XXXIV
котировка «Юнайтед стар сторс», составляющая в этом месяце 167 долларов на акцию, равняется 501 доллару за акцию старого товарного фонда, в результате чего нынешние акционеры получают 27 % за акцию, приобретенную ранее. Как в мирное время, так и в военное акции компании не упали в цене и даже увеличили дивиденды
Если Уолл-стрит была заинтересована в мирном договоре – иными словами если американские деловые круги по праву интересовались, в какой степени мы вовлечены в дела, не имеющие к нам никакого касательства, – то с какой стати они занимались подкупом всех болтунов и аферистов, образующих свиту мистера Вильсона в Париже?