1919

«Crand Prix de la Victoire»,[237] разыгрывавшийся вчера в двадцать пятый раз, явился событием, которое надолго останется в памяти всех присутствовавших, ибо за всю историю классических скачек Лонгшан ни разу еще не являл собою столь великолепного зрелища

Пусть пылают очаги
Скоро наши мальчики вернутся

«ЛЕВИАФАН» НЕ МОЖЕТ ВЫЙТИ В МОРЕ

БОЛЬШЕВИКИ ОТМЕНЯЮТ ПОЧТОВЫЕ ЗНАКИ

В НЬЮ-ХЕЙВЕНЕ АКТЕР ОТРАВИЛСЯ ГАЗОМ

НА ДОЛЛАРОВОЙ КРЕДИТКЕ ОБНАРУЖЕНА КРОВЬ

Пусть сердца надежней бьются

СМЕРТЬ МАЙОРА

ПО ОШИБКЕ ПРИНЯЛ ПОРОШОК ОТ КЛОПОВ

уличные волнения и грабежи вылились в погром неслыханной жестокости. В два-три дня львовское гетто было превращено в груду дымящихся развалин. Очевидцы утверждают, что польскими солдатами убиты свыше тысячи евреев – мужчин, женщин и детей

вы знаете мою точку зрения на пиво, сказал Брисбен, ища поддержки

Наши мальчики в чужих краях
Но сердца их вместе с нами
Светит из-за туч
Серебристый луч

ПРЕЗИДЕНТ НАПОМИНАЕТ О ПАВШИХ

ПИСЬМО – КЛЮЧ К РАСКРЫТИЮ ЗАГОВОРА БОМБИСТОВ[238]

в трех первых частях своего интервью Эмиль Дин обрисовал отношения между «Ройал-датч» и «Стандард ойл», определив их как борьбу за первенство на мировом рынке, временно приостановленную войной. «Основными факторами, – сказал он, – являются зависть, недовольство и подозрительность». Необычайный рост нашей промышленности со времени гражданской войны, присоединение новых территорий, развитие природных богатств, быстрый прирост населения – все это способствовало созданию множества крупных и неожиданных состояний. Есть ли такая мать, такой отец, такая невеста, такой родственник или друг кого-либо из двух миллионов наших мальчиков, воюющих за океаном, кто не возблагодарит Бога за то, что Уолл-стрит отдал Красному Кресту своего Г.-П. Девидсона?

УБИЙСТВО ПОХИТИТЕЛЯ АКЦИЙ

Не тушите очагов
Скоро наши мальчики вернутся

Камера-обскура (39)

дневной свет ширится из красноватой тишины очень слабо пульсируя распыляется в моей сладостной тьме набухает красным в теплой крови сладостно-тепло тяжелит веки потом взрывается

огромный синий желтый розовый

сегодня Париж розовый солнечный свет пеленой на облаках на пятнах пестрых как яйцо дрозда пронзительно воет маленькая сирена уличное движение сонно грохочет цокает по булыжникам квакают такси желтизна утешительно сияет в открытое окно Лувр вздувает свою самоуверенную серокаменную архитектуру между Сеной и небом

и уверенность Парижа

буксир ярко-зеленый и красный пыхтит волоча против течения три покрытые черным и красным лаком баржи на окнах палубных домиков зеленые ставни и кружевные занавески и горшки с цветущей геранью чтобы пройти под мостом толстый человек в синем укладывает вдоль палубы маленькую черную трубу

Париж входит в комнату в глазах служанки в теплой округлости ее грудей под серым халатиком в привкусе цикория в кофе подкрашенном молоком и в извилистых бликах на подковках с кусочками очень сладкого несоленого масла в желтой обложке книги прикрывшей смеющееся лицо моего друга

Париж 1919 года Paris-mutuel

колесо рулетки вертящееся вокруг Эйфелевой башни красное поле белое поле миллион долларов миллиард марок триллион рублей падение франка или мандат на Монмартр.

Цирк Медрано скачки с препятствиями торжественность виолончелей на эстраде Зала Гаво гобои и треугольники la musique s'en fout de moi[239] говорит старая маркиза звякая бриллиантами выезжая на концерт Стравинского но гнедой жеребец не взял барьера и мы проиграли все наши деньги

la peinture[240] напротив Мадлен Сезанн Пикассо Модильяни