1919

это было уже неинтересно - торчать в брезентовых палатках под тропическим дождем, жариться по утрам на спаленных солнцем кубинских холмах, в то время как малярия и дизентерия косили людей и за спиной постоянно стоял призрак желтой лихорадки.

Т.Р. собрал подписи и послал петицию президенту - нельзя ли отправить домой вояк-любителей и оставить грязную работу регулярным частям,

которые рыли окопы и копали песок и боролись с малярией и дизентерией и желтой лихорадкой,

готовя на Кубе теплое местечко Сахарному тресту

и "Нейшнл-Сити-Банк".

Один из первых людей, с которыми он встретился по возвращении в Америку, был Лемьюел Квигг, агент Босса Плетта, который носил голоса избирателей штата Нью-Йорк в подкладке жилетного кармана;

он встретился с самим Боссом Плеттом, но впоследствии забыл об этом свидании. Все шло замечательно. Он написал биографию Оливера Кромвеля; люди говорили, что у него есть некоторое сходство с Кромвелем. Заняв пост губернатора, он спутал все карты Плетта (у честного человека может быть короткая память); Босс Плетт решил отвязаться от него, предложив в 1900-м его кандидатуру на пост вице-президента.

Чолгош сделал его президентом

Т.Р. мчался как дьявол на крестьянской подводе по грязным дорогам под проливным дождем из Маунт-Марси в Адирондаке, чтобы поспеть на поезд в Буффало, где умирал Маккинли.

На посту президента

он перенес Сагамор-Хилл, здоровый, счастливый, нормальный американский семейный очаг, в Белый дом, возил иностранных дипломатов и жирных офицеров в парк на Скалистой реке и заставлял их там, обливаясь потом, продираться сквозь кустарник, прыгать через реку по торчащим из воды камням, переходить вброд ручьи, карабкаться по тинистым откосам

и грозил Большой Дубинкой злодеям-толстосумам (*46).

Все шло замечательно.

Он инсценировал в Панаме революцию, под крылышком которой был проделан знаменитый жонглерский фокус со всеми старыми и новыми компаниями по прорытию капала, в результате какового фокуса ровно сорок миллионов исчезли в карманах международных банкиров,

но зато Старое Славное Знамя взвилось над зоной канала, и канал был прорыт.

Он разогнал несколько трестов,

пригласил к завтраку негритянского лидера Букера Вашингтона

и провел закон о заповедниках.

Он получил Нобелевскую премию за то, что сварганил Портсмутский мир, положивший конец русско-японской войне,

и отправил атлантический флот в кругосветное плавание для того, чтобы все убедились, что Америка - первоклассная держава. Он был вторично избран президентом, отслужил свое и передал бразды правления Тафту (*47), предоставив этому слоноподобному адвокату решать самую подходящую для него задачу - лить юридический бальзам на оскорбленные чувства денежных мешков,

в поехал в Африку охотиться за крупной дичью.

Охота за крупной дичью была замечательная штука.

Всякий раз, как лев или слон с грохотом валились в тропический кустарник, пораженные меткой разрывной пулей,

в газетах вспыхивали жирные заголовки;

когда он беседовал с кайзером на верховой прогулке,

весь мир был оповещен о том, что он сказал, равно как и о его выступлении перед националистами в Каире, которым он заявил, что этот мир принадлежит белым.

Он отправился в Бразилию и там путешествовал по Мату-Гросу в выдолбленном челноке, по водам, кишащим пираньей, маленькой рыбой, питающейся человеческим мясом,

охотился на тапиров,

ягуаров,

белогубых мускусных свиней.

Он плыл по стремнинам Реки Сомнений

и добрался до истоков Амазонки - больной, со злокачественным нарывом на ноге, лежа под тентом в выдолбленном челноке, подле него ручной голубь-трубач.

Вернувшись в Штаты, он ринулся в последний бой, выставив в 1912-м свою кандидатуру от прогрессивного крыла республиканской партии, рыцарь Честной Игры, защитник Простого Люда; Лось выскользнул из-под парового катка Тафта и основал во имя чести прогрессивную партию; в чикагском Колизее делегаты, замыслившие восстановить демократический строй, качали головами и пели со слезами на глазах;

Марш впе ред христовы во и ны

Марш впе ред как на вой ну

То ли Река Сомнений оказалась но по силам человеку его возраста; то ли жизнь была уже не такая замечательная; во время предвыборной борьбы трех партий Т.Р. потерял голос. В Дулуте какой-то маньяк выстрелил ему в грудь, и только толстый черновик речи, которую он собирался там произнести, спас ему жизнь. Т.Р. произнес речь с пулей в груди, слышал робкие рукоплескания, чувствовал, что "простой люд" молится о его выздоровлении, но очарование уже рухнуло каким-то образом.

Демократы перешли в наступление, мировая война заглушила честный голос Счастливого Воина в реве рвущегося лиддита.

Вильсон не захотел доверить Т.Р. дивизию, это была не любительская война (а может быть, регулярная армия вспомнила петицию Сантьяго). Ему только и оставалось, что печатать в журналах статьи против гуннов, посылать на войну сыновей; Квентин был убит.