1919

Каким-то образом вышло, что Ларри и Джо запели. Старик все говорил о прядильных машинах и дробилках для сахарного тростника и все подливал им рому. Они зверски надрались. Они понятия не имели, как они попали на борт. Джо только помнил темноту в кубрике и храп с качающихся коек, потом сон, свалившийся на него, как мешок с песком, и приторный, тошнотный вкус рома во рту.

Через два-три дня Джо свалился: его лихорадило и страшно ныли все суставы. Он был без сознания, и его свезли на берег в госпиталь св.Фомы. Оказалось, что он болен тропической лихорадкой, и только через два месяца у пего хватило сил написать Делл, где он и что с ним. В госпитале ему сказали, что он бредил пять дней, и его уже считали конченым человеком. Врачи ужасно злились на него, потому что это был гарнизонный госпиталь; но все-таки он был белый и без сознания, так что им все же неудобно было просто скармливать его акулам.

Только в июле Джо кое-как начал ходить по крутым, покрытым коралловой пылью улицам города. Из госпиталя его выписали, и ему пришлось бы туго, если бы один повар из морских казарм не позаботился о нем и не нашел ему угла в нежилом флигеле. Было жарко, на небе ни облачка, и ему до черта надоели негры, и голые холмы, и синяя закрытая гавань. Он подолгу сиживал на старой угольной пристани под сломанным навесом из листового железа и смотрел сквозь щели в ясную, глубокую, зелено-голубую воду - следил за стайками окуней, носившихся вокруг свай. Он думал о Делл, и о той француженке из Бордо, и о войне, и о том, что Соединенная фруктовая шайка воров, а потом мысли начинали кружиться, кружиться в его голове, как те маленькие серебристые, и голубые, и желтые рыбки среди волнующихся водорослей, и тут оказывалось, что он спит.

Когда в гавань зашел фруктовый пароход, шедший на север, он остановил на пристани помощника капитана и рассказал ему свою грустную историю. Его довезли до Нью-Йорка. Там он сразу же стал разыскивать Джейни; если она посоветует, он, пожалуй, бросит эту собачью жизнь и возьмет какую-нибудь постоянную работу на берегу. Он позвонил в контору Дж.Уорда Мурхауза, но конторская телефонная барышня сказала ему, что Джейни - секретарша хозяина и уехала на Запад по делам,

Он отправился в Ред-Хук и остановился у миссис Ольсен. Там все только и говорили, что о призыве и что, если выйдешь на улицу без воинского билета, то тебя немедленно арестуют как дезертира. Так оно и вышло - когда Джо однажды утром поднимался на Уолл-стрит с подземной дороги, к нему подошел фараон и потребовал, чтобы он предъявил воинские документы. Джо сказал, что он торговый моряк и только что вернулся из плавания и еще не успел явиться на призыв и вообще не подлежит воинской повинности, но фараон сказал, что все это он расскажет в суде. Задержанных набралась целая партия, их повели по Бродвею; щеголеватые приказчики и конторщики орали им с тротуаров: "Дезертиры", и барышни свистели и улюлюкали.

Их загнали в подвальное помещение Таможенного управления. Был жаркий августовский день. Сквозь потную ворчащую толпу Джо проложил себе локтями путь к окну. Большинство арестованных были иностранцы, были и портовые рабочие и просто портовые бродяги; кое-кто орал и грозился, но Джо вспомнил военный флот и придерживал язык и только слушал. Они проторчали там весь день. Фараоны никого не подпускали к телефону, и там была одна-единственная уборная, в которую водили под конвоем. Джо еле держался на ногах: он еще не оправился после лихорадки. Он уже начал терять сознание, как вдруг увидел знакомое лицо. Черт побери, да ведь это же Глен Хардвик!

Глена подобрали британцы и привезли в Галифакс. Он нанялся помощником на "Чеманг", везущий партию мулов в Бордо и основной груз в Геную; пароход будет вооружен трехдюймовкой, им дадут морских артиллеристов, Джо непременно должен ехать с ними.

- А ты думаешь, меня возьмут? - спросил Джо.

- Конечно, им до черта нужны штурманы; они тебя возьмут даже без диплома.

Бордо звучало чертовски заманчиво, помнишь тех девочек? Они договорились, что как только Глен выйдет, он позвонит миссис Ольсен, чтобы та принесла сюда бумаги Джо, они лежат в сигарной коробке под подушкой. Когда их наконец вызвали на допрос, Глена сразу же отпустили, а Джо сказали, что его отпустят, как только он предъявит свои бумаги, но что они должны немедленно явиться на призыв, даже если они и освобождены от воинской повинности.

- Как-никак, ребята, а у нас сейчас война, не забывайте об этом, сказал им инспектор.

- Ясное дело, - сказал Джо.

Миссис Ольсен прилетела с бумагами Джо, и Джо побежал в контору, в Ист-Нью-Йорк, и его взяли боцманом. Шкипером был Бен Тарбелл, первый помощник с "Хиггинботема". Джо хотел съездить к Делл в Норфолк - черта с два, нет времени околачиваться на суше. Он только и смог, что послать ей шестьдесят долларов, которые занял у Глена. У него даже не хватало времени поволноваться из-за этого, так как наутро они вышли в море с запечатанным приказом, где им встретиться с караваном.