1923 (СИ)

Где ж ты раньше была, такая умелая — года эдак два назад. Теперь то дочка ходит в садик, а раньше были проблемы с нянькой. Да и умение мыть полы и готовить тоже нашло бы своё применение. Он представил себе это всё в натуре, и аж от удовольствия зажмурился. Никаких тебе проблем с хозяйством. Да ещё трахать можно. Интересно, жена одобрила бы или нет?

— С ребёнком это не ко мне. Потом объясню. А пока спи вон на кресле.

Массажист был здоровый и крупный. Он разложил Николая по лавке, и как Медведь Корнея Чуковского «стал бить его и ломать его». Приговаривая какие-то прибаутки, меняя рукавицы, веники и прочие профессиональные причиндалы. Два раза он сгонял Колю в парную, три раза облил ледяной водой. Проехался по нему какими-то чрезвычайно острыми колёсиками. Под конец, отправил на кровать и сказал спать крепко.

Он, уснул и действительно спал крепко.

Глава 12

Утром они поехали к Надежде. Было видно, что девчонке внове поездка на автомобиле, а серьезное лицо Александра её просто пугало. Надежда открыла сама — было видно, что ждала. Увидев девчонку она не удивилась — наверное, навидалась всякого, философски подумал Николай. Он показал рукой на Надьку и строго сказал.

— Вот это Надежда. Она будет тобой заниматься. Слушаться как меня. Будет на тебя жаловаться — верну туда, где взял. Поняла?

Машка молча кивнула. Интерьер квартиры её явно потряс. Коля повернулся к Надежде.

— Ты ритуалы тантризма помнишь?

— Нет. Я и не знаю, что это такое. Ты тогда на Угловой говорил, но я не поняла.

— Потом объясню. В общем так. Девица — девственница. Мне её вчера продали в бане на Басманной, где мы были. Надо, чтобы она в таком состоянии оставалась до определённого момента. Есть у меня задумка одно представление устроить. В восточном стиле.

— А у неё ума хватит?

— Вот и потренируй в области ума. В общем возьмись за неё. Косы обрежь, тряпок прикупи, ходить научи. Чуть попозже я приеду, поедем к врачу, он будет её гипнотизировать. Вот, кстати, своди её к врачу вообще. Пусть посмотрит на неё в плане общего здоровья. И насчёт девственности тоже. Как понимаешь, я не проверял. Вот ещё что, сходи с ней к профессионалам в области танца. Пусть посмотрят что из неё можно сделать — пластика и всё такое.

По лицу Надежды было видно, что она ничего не понимает. Но спорить не стала.

— Хорошо, сейчас и займусь. Значит врач и балет. Думаю часа через три управимся. Ты когда приедешь?

— Ну и давай тогда к часу. У тебя с обедом как?

— Кухня есть, сделаем.

— Тогда пусть приготовят.

— Коля, ты пожалуйста, поосторожнее. Хорошо. — она заглянула ему в глаза. — А то я как вспомню Берлин, так в дрожь бросает. Постарайся. Может ты меня возьмёшь?

— Эх, защитница. Станет надо, обязательно возьму. А сейчас займись девкой. Через три часа я буду.

Подъезжая к музею, Николай ещё не знал что он будет говорить. Было ясно, что учёный на связи с Бокием. Поэтому, если его обидеть он побежит к нему жаловаться. Этого не хотелось. Поэтому по зрелому размышлению он решил разузнать, чем же товарищ Завершинский занимается. И скакать уже от этого. Ах, если бы знать, что у Васьки за медальон — живо бы этого учёного раскололи. Впрочем, если подумать, то всё должно лежать на поверхности — понял он. Что может носить археолог, копающий бронзу в Приангарье? Прибамбасину из раскопа. И что могло заинтересовать профессора из Москвы, связанного с отделом, который увлекается оккультизмом. Да заинтересовать настолько, что тот сумел поднять на ноги начальство и оно дало санкцию на задержание. Ясно всё, решил Николай, — от Востока мне никуда не уйти.

На его счастье экскурсоводы ещё не разошлись и среди них Коля заметил вчерашнего докладчика.

— Я вчера слушал Ваш доклад. Вы очень смелый человек.

— Почему?

— Простите — Вас как зовут?

— Владимир Владимирович Симочкин, приват-доцент.

— А какова тема Ваших научных изысканий?

— Вообще — то я занимаюсь историей русско-английских отношений, начиная с момента их зарождения и до современности. А мой вчерашний доклад — это побочные мысли. Изучал документы по русскому северу, вот и решил обкатать некоторые идеи.

— Своим докладом Вы, Владимир Владимирович, настроили против себя всю историческую общественность Запада и Востока. Более того, Вы ощутимо задели ряд мировоззренческих начал современной политики. Вам этого не простят.

— Ради бога, поясните что Вы хотите сказать. Я всё таки историк, а не философ и не политик.

— Смотрите. Из вашего доклада получается, что при Иване III Русь шла в русле традиционного пути — феодальная родовая аристократия и растущее абсолютистское государство. А потом, используя подходящую идеологию, некоторые силы совершили переворот, физически уничтожили старую элиту и стали создавать новый порядок управления страной. Который, по вашему привёл к сильнейшему кризису в истории России. Вам это ничего не напоминает?

— Что Вы говорите?! Я ведь совершенно не об этом.