1923

У Короткова Коля расхрабрился и попросил аж восемь личных дел. Собственно ему был нужен только Бокий и Горностаев, но лист, как известно, надо прятать в лесу. Поэтому он сильно напрягался, вспоминая фамилии чекистов 20 годов. На память лезли фамилии героев Юлиана Семёнова, которым Коля сильно увлекался в годы студенческой юности. В свой красивый блокнотик он переписал данные на Глеба Петровича, который оказался ровесником Сталина, с 79 года и членом партии с 1900. Всю жизнь его тянуло к делам боевым и рискованным. Сейчас занимал посты видные - начальник отдела, Член коллегии. Свой специальный (шифровальный) отдел он получил в январе 1921 года. В общем, ничего принципиального нового Николай для себя не узнал. Он правда думал, что тот будет помоложе, но особо это дело не меняло.

А вот открыв бумаги на Горностаева, он чуть не присвистнул от удивления. Он оказался Яковом Филипповичем, 1902 года рождения, из Саратовских крестьян. В ЧК с 1921 года и занимался там снабженческой работой. Это объясняло вопрос, с которым он обратился к Николаю. По его сведениям, скоро наркомат Красина будет закупать в Париже автомобили «Рено». И юный Яков очень хотел получит из них хотя бы четыре штуки. Не, блин, я горд за поколение «новых людей», которых так любила воспевать «старая гвардия». Не пропадут. И ведь главное, не себе он эти машины хочет. А для ОГПУ. Может они их потом в детдома передадут? Аж слёзы на глаза наворачиваются.

Поблагодарив Короткова, он пошел звонить Перовскому, благо туда должны были скинуть информацию все, начиная от Петра и кончая Аршиновым. Как Коля и предполагал, его там уже ждали, поэтому он в темпе поехал на Мясницкую, даже не выпив уже ставшего традиционным цековского чая. К его удивлению, Коротков ничего не спрашивал - похоже, что дисциплина была поставлена Ксенофонтовым на ять.

Аршинов спал на диване в комнате отдыха. Узнав, что лёг спать два часа назад, будить не стал и пошёл к Петьке, который скромно болтал с машинисткой. Она довольно улыбалась, и было видно, что Петя ей нравится. По тону разговора чувствовалось, что приглашение Пети зайти куда-нибудь на вечер вполне найдёт понимание.

— Ладно, жених. Давай рассказывай. Чего Ковалёв накопал?

Тот подал довольно толстую тетрадь, всю в диаграммах и таблицах. Николай попытался врубиться и врубился - общение с Юровским, а также вчерашние размышления не прошли даром. Он пошёл к Перовскому.

— Если я не прав, Вы меня поправьте. Государство будет бороться за паритет червонца по отношению к основным валютам, и, прежде всего, фунту. Насколько я понимаю, этот курс будет выдерживаться тщательно. Поэтому маржа будет не больше 2-4 процентов. Мы не будем спорить с государством, поэтому закупать валюту, на мой взгляд, бессмысленно. Да и рискованно. Надо ловить в другом месте. Насколько я понимаю, в деревню червонец почти что не проник. Поэтому сейчас надо заключать договора на покупку сельхозпродукции этого урожая в червонцах…

Николай подробно рассказывал Перовскому свой план и тот увлечённо кивал головой, явно просчитывая что-то своё. В итоге, диспозиция была выработана, и он, довольный пошёл будить Аршинова.

Степан Терентьевич пил чай и рассказывал

— Взяли мы его быстро - система осведомителей работает через милицию, поэтому нашего визита никто не ждал. Сушинские ребята ведут себя вполне неплохо, поэтому особых проблем у нас не было, практически не шумели. В общем, этот орёл страшно удивился, меня увидев, поэтому решил рассказать всё. Френкель Нафталий Аронович, нэпман, приехал из Константинополя. До революции - строитель. Я его не знаю. Откуда он меня знает, не догадываюсь. Живёт в доме на Кузнецком Мосту - бывший доходный дом «Сокол».

Нафталий - имя редкое, поэтому этого Френкеля Николай знал. Один из Бериевских генералов со странной судьбой. В двадцатые сидел, причём на Соловках, а туда просто так не ссылали. Там из заключённых стал начальником и потом много строил. Поэтому и умер в своей постели.

— А что тут догадываться. Он связан с ЧК, фигура, вполне известная в определённых кругах. Более того, имеет крепкие международные связи. Так что ЧК решило своих не светить, а послать бандитов. То, что Вас убьют уголовники ни у кого удивления не вызовет. Всё здесь логично. Что Вы предлагаете сделать?

— Надо брать Френкеля.

— А он не сбежал? Арест приятеля мог его насторожить.

— Николай Эдуардович, - с укоризной сказал Аршинов. Бандит погиб при задержании. Свидетелей нет. Никуда он не побежит. И потом, если он в чекистской комбинации, то чего ему бояться ?

— Извините. Больше не буду. Поедем брать?