1924 год. Старовер

Решил сделать еще один круг по рынку, вдруг что-то пропустил, как встретил среди лотков интересную парочку. На них продавцы смотрели как на врагов народа. Впереди шел хмурый мужчина с обвислыми усами и с кипой бумаг в руке, а за ним – молодой милиционер со скучающим лицом, пояс милиционера оттягивала кобура с оружием. Они подходили то к одному, то к другому продавцу и что-то от него требовали. Хозяин лотка с кислым видом доставал документы, причем сразу начинал оправдываться или просить. Просветил меня по этому вопросу раздавшийся за спиной чей-то женский голос:

– Маруся, глянь, опять Никифор-фининспектор притащился, чтоб ему ни дна ни покрышки.

Походив еще по рынку, я купил у одной женщины две простыни и наволочку на подушку за четыре с половиной рубля. Не новые, но чистые и крепкие. На другом лотке нашел для себя зубную щетку, а к ней зубной порошок. Походив минут десять, приглядел подходящие по фасону туфли, вот только размер оказался маленький, после чего я решил, что пора идти домой, чтобы положить покупки.

Прошел мимо еще одного похоронного бюро, магазина бакалейных товаров, сапожной мастерской и пивной, возле которой на лавочке сидела пьяная компания и под гармонь недружно выводила грустными голосами песню:

Каждую ноченьку с ним встречалася,

Где кирпич образует проход…

Вот за Сеньку-то, за кирпичики

Полюбила я этот завод.

Идя по улице, вдруг неожиданно подумал о том, сколько надо прожить здесь, чтобы стать своим. Месяц? Год?

«Нет. Столько времени я здесь не протяну – не тот характер и не то воспитание».

Стоило мне обратить внимание на молодую и хорошо одетую пару, идущую по улице, как мои мысли сразу перескочили на другую тему. Сразу подумал о том, почему большевики не остановились на НЭПе, взяв его за основу построения нового общества. Ведь сейчас народ жил согласно формуле «имеешь деньги – хорошо живешь», а затем, спустя восемь десятков лет, после провала строительства социализма, Россия снова вернется к этой формуле.

«Да власть они боялись потерять. Власть! Впрочем, не моя это тема. Политика сама по себе, а я сам по себе».

В следующий миг мои мысли напрочь сбил озорной и лукавый девичий взгляд, каким окинула меня шедшая мне навстречу симпатичная девушка лет шестнадцати, идущая в компании молодежи. Мысли сразу засбоили, и я как-то сразу превратился из опытного мужика в двадцатилетнего парня.

«Тьфу на тебя, вертихвостка! – подумал я, когда компания, весело смеясь, прошла мимо меня. – Интересно, как у большевиков сейчас с сексом дела обстоят? Как-то упустил я совсем этот вопрос».

Глава 8

Я собирался отнести пакет с покупками в свою комнату, а затем пойти куда-нибудь пообедать в новое место. Таких мест в городе было много, и пока для себя я исключил только столовые народного питания. Одного раза мне вполне хватило. В плане у меня еще стояла парикмахерская, вот только тут произошел сбой. У задней двери меня ожидал незваный гость, Ленька Шустров. Если говорить честно, то меня не сильно удивило его появление. Он знал, что у меня есть деньги, а значит, меня можно вытянуть в казино или попробовать занять небольшую сумму.

«Игроман-наркоман. Сейчас врать будет», – подумал я, но при этом сделал удивленное лицо непонимающего человека и спросил:

– Ты чего здесь? Случилось чего?

– Здорово, Егор. Был здесь недалеко, у знакомого. Мы с ним собирались погулять сходить, только мать у него сильно хворая. Грудью мается, так вот ей плохо стало, поэтому приятель с матерью остался, а я ушел. Проходил рядом, дай, думаю, зайду. Уже уходить собирался, а тут ты. Чего-то прикупил?

– Пиджак и рубашку на рынке. Пятнадцать рублей за все отдал. Рубашка почти новая, а пиджак только малость ношеный.

– Егор, так обнову отметить надо, а то носиться не будет! По пиву?!

Отказываться было нельзя, не по-компанейски, поэтому пришлось согласиться:

– Хорошо, только вещи занесу и переоденусь. Жди здесь.

Сняв френч, надел рубашку и пиджак, потом минуту подумал, достал кольт и засунул сзади за ремень, после чего спустился вниз.

– Куда пойдем? – поинтересовался я.

– Есть тут одно место, отсюда недалеко. «Уютный уголок» называется. Кормят там неплохо, да и недорого.

Кафе, действительно, оказалось недалеко, всего в пятнадцати минутах неспешного шага. Пока шли, расспрашивал его о городской жизни, о людях, но тот неизменно сводил разговор к казино и каждый раз пытался убедить меня в том, что кругом серая, скучная, обыденная жизнь, а там идет просто шикарная игра, от которой дух захватывает от восторга!

В кафе было чисто и немноголюдно. Сели за столик, застеленный вместо скатерти белой бумагой. Я взял себе полный обед, а Ленька заказал себе биточки по-польски и пиво.

– Ты чего, Егор, совсем не пьешь?

– Один раз пиво попробовал, так оно мне не понравилось. И водка тоже. А вот настойки домашние нравятся. Мать брусничную делала. Вкусная и сладкая! Тебе еще пиво заказать?

– Давай! – когда принесли пиво, он предложил тост. – Давай опять за твои обновки! Чтобы им сносу не было!