1928 год: ликвидировать ликвидаторов (СИ)

После окончания гражданской войны именно с подачи Сталина Ворошилова оставили на военной службе. До назначения наркомом он три года командовал Северо-Кавказским военным округом. Потом Сталин перетащил его в Москву командовать Московским военным округом. В 1924 году он занял место в Президиуме Реввоенсовета СССР. Сделано это было тоже по протекции Сталина, который желал таким способом ослабить влияние сторонников Троцкого уже тогда. Сталину нужен был собственный ставленник в военных кругах. И на такую роль Ворошилов отлично подошел. В то же время, Климент прекрасно знал, кому именно обязан своим возвышением на карьерной лестнице. Потому со Сталиным он никогда и не спорил.

Глава 34

Ворошилову Сталин предложил не вино, а коньяк, достав из шкафа графинчик поменьше, наполненный золотистой жидкостью. Потом налил и остальным в маленькие стопки, повышая градус. Закончив рассказывать про новый самолет, наркомвоенмор провозгласил тост за советскую авиацию. После этого начали играть в бильярд, как и сказал Сталин: он и Менжинский против Молотова и Ворошилова. Чемоданов внимательно наблюдал за игрой, вовремя замечая все нарушения правил, как и положено справедливому судье. Первую партию Молотов и Ворошилов проиграли, но никто из них не полез под стол лаять по-собачьи. Просто сделали паузу, в которой Сталин объявил о том, что неплохо бы и закусить.

Генсек вел себя как радушный хозяин, даже позвонил кому-то, чтобы принесли угощения. И вскоре появился собственной персоной Карл Паукер. Впрочем, прикатив столик с едой, он, вежливо поздоровавшись с присутствующими, тут же удалился. На столике находился белый сыр сулугуни, нарезанный ломтиками на деревянной доске. На серебряном подносе лежали бутерброды с черной икрой. Рядом расположились простые соленые огурцы в фарфоровой миске. Отдельно на удлиненном блюде лежала копченая лососина. А посередине в плетенной корзинке торчали лепешки свежего лаваша, еще даже теплого.

Вот только не имелось ни одного столового прибора. Впрочем, Сталин ловко отщипнул пальцами правой руки кусок лаваша, положил на него ломтик сыра и отправил в рот, показав, что он прекрасно обходится без всяких ложек и вилок. И остальные последовали его примеру, тоже закусив по-простецки. Менжинский, и я вместе с ним, отведал бутерброд с икрой, а Ворошилов почему-то предпочитал заедать коньяк солеными огурцами.

Я смотрел, как человек в полувоенном сером френче, немного захмелев, закуривает трубку и думал о том, что представляет он собой такое же человеческое существо, как и все остальные, а мифы про его презрение к людской природе являются сильным преувеличением. Еще мне подумалось, что, быть может, его душевное ожесточение сложилось, в том числе, по причине постоянного дискомфорта и боли в руке? А еще смерть второй жены Надежды Аллилуевой, которая, вроде бы, как писали в двадцать первом веке, покончила с собой в ноябре 1932 года, выстрелив себе прямо в сердце после ссоры с мужем, очень плохо на него повлияла.

Во всяком случае, до этого никакими массовыми репрессиями Сталин не занимался. Он, разумеется, не походил на гуманиста, но не страдал и самодурством. В 1928 году он продолжал бороться за власть. Но, насильственных методов пока старался избегать даже в отношении троцкистов. Иначе, вместо ссылки он приказал бы расстрелять того же Троцкого! И все это означало, что, может быть, на Сталина мне удастся подействовать лечением и убеждением. У меня же и навык соответствующий активирован.

В бильярд компания играла довольно увлеченно. Вот только за этой игрой я убедился, что созвал Сталин свой ближний круг не столько ради бильярдных упражнений, сколько ради все той же политики. Вся эта игра представляла собой некую форму для совещания. Когда Молотов и Ворошилов проиграли вторую партию, Сталин поблагодарил Чемоданова, попросив его удалиться. Но, на просьбу проигравших отыграться все-таки согласился. Вот только сам уже потерял прежний интерес к игре и повел разговоры, не имеющие к бильярду никакого отношения, а предназначенные исключительно для ушей самых ближайших соратников по работе. Ну с кем бы еще он мог так откровенно обсудить меры, принимаемые против оппозиции? Он и не скрывал этого, проговорив: