1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Но оперативная игра явно затягивалась. Это чувствовали и Артузов, и руководство ОГПУ. Нарастали сомнения и среди главных персон РОВС. Так, в начале 1927 года на совещании в Териоках (Финляндия) А.П. Кутепов заявил «трестовцам», что бесконечное вынужденное ожидание благоприятной для выступления обстановки чрезвычайно вредно отражается на его людях. В РОВС требовали немедленных и активных действий. Складывалось впечатление, что МОЦР уже не в состоянии удерживать всевозрастающее желание монархистов к активной «работе» (совершению терактов и диверсий) в Советском Союзе. Все свидетельствовало, что необходимо принимать решение о завершении операции.

Оперативная разработка «Трест» стала несомненной удачей советской контрразведки. КРО ОГПУ сумел внедрить свою агентуру в белоэмигрантские центры, провести широкую дезинформационную работу среди спецслужб лимитрофных государств. Длительное время сдерживалась активность (главным образом совершение террористических и диверсионных актов) одного из опасных противников большевиков — Российского общевойскового союза. Во время проведения операции сотрудникам КРО ОГПУ удалось задержать более 20 боевиков и террористов РОВС, прибывших из-за рубежа, также была обезврежена попытка посылки диверсионного отряда в Карелию (состоявшего из 200 бывших белых офицеров).

Какие же причины способствовали успеху «Треста»? Одним из факторов, способствующих успеху чекистской комбинации, являлось соперничество, раздирающее, как правый, так и левый фланг русской политической эмиграции, нарастающее разочарование иностранных разведок в реальных оперативных возможностях эмигрантских кругов. Свою роль сыграли малочисленность, слабая теоретическая и практическая подготовка подразделений разведок и контрразведок стран антисоветского блока (главным образом Финляндии, Литвы, Румынии, Латвии и Эстонии). Потенциал спецслужб лимитрофных государств был несопоставим с возможностями (материальными и людскими) советских органов госбезопасности.

Все это в той или иной мере объясняет столь длительное (более пяти лет) существование мифической организации МОЦР и «плодотворное» сотрудничество с ней белоэмигрантских организаций и иностранных разведок.

Однако окончательная Точка в операции «Трест» была смазана. В ночь с 12 на 13 апреля 1927 года один из ведущих и наиболее информированных секретных сотрудников КРО ОГПУ бежит за кордон. Предателем оказался Опперпут-Стауниц. Так внезапно чекистская операция перестала быть секретом для зарубежных партнеров МОЦР «по священной борьбе с большевизмом». Причины предательства Опперпута-Стауница разнообразны. Он всегда считал свою роль в операции «Трест» чуть не главной, задвигая «работу» Якушева и Потапова на второй план. Он завидовал своим «коллегам» по МОЦР, ведь те часто выезжали за рубеж, а Опперпут-Стауниц являлся невыездным. Он неоднократно просил Артузова и Стырне выпустить его за кордон, но всякий раз получал отказ. Подобное отношение со стороны руководителей КРО ОГПУ фактически делало его человеком «второго сорта» и соответственно зарождало недоверие к своим «хозяевам».

Имелись у Стауница и иные огрехи. Он сильно «подсел» на махинации с валютой. Особенно в последние годы, когда стал чуть ли не ежедневным клиентом «черной» валютной биржи, находившейся на Ильинской площади. По некоторым данным Стауниц даже влез в долги к одному из иностранных (по некоторым данным — латвийскому) посольству, которое он по линии КРО ОГПУ снабжал информацией. Долги составили приличную сумму — порядка 20 тысяч рублей. Попытки расплатиться успехом не увенчались, сумма долга лишь нарастала. Эдуард Оттович понимал, что об этом вскоре узнают на Лубянке, и он будет вынужден нести ответственность за совершенный проступок[680].

Нельзя не заметить еще одного обстоятельства, имевшего прямое отношение к уходу агента за кордон. Опперпут-Стауниц влюбился в Захарченко-Шульц. В КРО ОГПУ знали о его сердечных шашнях. Реакция Артузова была следующей: «Ваша дама сердца и ваши отношения меня устраивают только в том смысле, если я буду через вас знать все, что затевают Мария и ее покровитель Кутепов». От агентуры, которой был «обставлен» Оперпутт-Стауниц, шла крайне негативная информация: «Он стал плохо относиться к жене, не уделяет должного внимания дочери Тате, и вообще он прожженный циник и нахал, негодяй. Он вам подгадит когда-нибудь»[681]. Но в КРО ОГПУ решили, что Стауниц — «хоть и сукин сын, но наш сукин сын», а потому оперативный контроль над ним так и не был усилен.

И самое главное, видя, как операция «Трест» близится к своему завершению, к Опперпуту приходило и понимание того, что для своих начальников в КРО ОГПУ он может вскоре стать «мавром, который сделал свое дело», и уже ничто не помешает чекистам избавиться от него. Если бы он остался в секретном аппарате КРО ОГПУ, несомненно, одно — его постигла бы трагическая участь Якушева, Флейшера и других негласных сотрудников госбезопасности.