1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Такая несложная проверка поставила все на свои места, реабилитировав невинного человека. Подобная работа вполне была по силам и Военной коллегии, однако в те годы основной уклон в ее деятельности был как раз обвинительный, но никак не оправдательный. Что она и проводила твердо в жизнь.

Генерал Гартманис, начальник штаба латвийской армии, с которым Алкснис был якобы связан по шпионской работе, в 1940 году арестовывается органами НКВД СССР. Причем основанием к возбуждению против него уголовного преследования послужили показания Я.И. Алксниса и Я.К. Берзина. Однако Гартманис как в процессе расследования, так и в суде 7 июня 1941 года эти показания категорически отрицал, как не соответствующие действительности. Так, в суде он заявил: «Показания Берзина, Алксниса… мне непонятны, так как я с ними никакой связи не имел и в то время, на которое они ссылаются в своих показаниях, я не имел никакого отношения к разведке»[76].

Семь месяцев длилось следствие по делу Я.И. Алксниса. Из обобщенных протоколов его допросов, тщательно отредактированных в различных служебных кабинетах ГУГБ НКВД, нельзя увидеть степень его сопротивления следствию. Но то, что оно действительно было, особенно на его первом этапе, подтвердил выше сотрудник этого управления Эдлин. В пользу такого утверждения говорят и факты зверских избиений Алксниса в Лефортовской тюрьме, о которых мы упоминали. Ибо туда помещали и избивали в первую очередь тех, кто не соглашался подписывать «липу», зачастую совершенно безграмотную, изготовленную следователем с 3 х классным образованием. Видимо, подписывая под градом ударов очередной «липовый» протокол, Алкснис, как и многие другие арестованные военачальники Красной Армии, с нетерпением ожидал предстоящего суда, надеясь там рассеять пелену подозрений в свой адрес, раскрыть обман и клевету, заложенные на страницах его следственного дела.

Но подобного не случилось и разоблачительной речи Алкснис на суде так и не произнес. Или состав суда (не ведающая жалости, повязанная кровью многих осужденных к расстрелу «троица» – Ульрих, Никитченко и Горячев) не позволил этого сделать, или же сам Алкснис под воздействием уговоров следователя отказался от такой мысли, надеясь таким образом заработать какое-то снисхождение к себе, нам неизвестно. В протоколе судебного заседания от 28 июля 1938 года записано, что подсудимый «виновным себя признает, полностью подтверждает свои показания, данные им на предварительном следствии и заявляет, что дополнить их ему нечем». В последнем же своем слове Алкснис сказал, что если возможно сохранить ему жизнь, он готов любым трудом искупить свою вину. Судьи приговорили его к смертной казни через расстрел с конфискацией лично ему принадлежащего имущества и лишением воинского звания «командарм 2-го ранга»[77].

Кристина Карловна Алкснис-Меднис получила за мужа «свои законные» 8 лет ИТЛ, которые отбывала в Темлаге. После освобождения с 1946 по 1949 год жила в Риге. Затем повторно подверглась аресту и до 1954 года находилась в ссылке в Красноярском крае. Сын Я.И. Алксниса – Имант, которому ко времени ареста родителей исполнилось только 10 лет, был отправлен в детский дом, два десятилетия ничего не зная о них. Как свидетельство трагедии только одной семьи, приведем его заявление в Прокуратуру СССР, относящееся к середине 50 х годов.

«Прошу сообщить, где находятся мои родители Алкснис Яков Иванович, Меднис Кристина Карловна и тетя Меднис Марта Карловна, арестованные в 1937 году по линии НКВД. Отец до ареста работал начальником ВВС СССР.

Прошу также, если можно, сообщить причину ареста, т.к. мне она неизвестна, мне в то время было 10 лет.

К сему Алкснис

28/VI-56 г.»[78].

Яков Иванович Алкснис реабилитирован посмертно в феврале 1956 года, а сын его и не знал об этом спустя почти полгода.