1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Если помполит полка становился военкомом корпуса,.то вполне закономерно. что его командир мог претендовать на такой же уровень, то есть на корпус. И поднимались на него, причем в достаточном количестве. Так комбриг М.Т. Попов во второй половине 1937 года имел следующий послужной список: до середины июня – командир 31-го стрелкового полка, в конце сентября – командир 20-го стрелкового корпуса. Между этими двумя назначениями было еще трехмесячное командование 11 й стрелковой дивизией. Даже абсолютно несведущему в военном деле человеку становится понятно, что за три месяца новый командир дивизии в лучшем случае сможет только ознакомиться (более или менее детально) с подчиненными ему частями. А если учитывать несколько суток на прием должности, а затем на ее передачу, а также многочасовые сидения на различных совещаниях, собраниях, съездах и конференциях, то «учиться военному делу настоящим образом» было просто некогда такому командиру дивизии…

Назовем еще несколько выдвиженцев. Комбриг И.В. Простяков до середины июня 1937 года командовал 15 м стрелковым полком, затем полгода 43 й стрелковой дивизией, а с декабря 1937 года он – командир 9-го стрелкового корпуса. Не менее блестящую карьеру сделал и полковник В.3. Романовский, за десять месяцев (июнь 1937 – апрель 1938 г.) превратившись из командира 214-го стрелкового полка в заместителя командующего войсками ОКДВА – одного из крупных объединений Красной Армии.

Особо следует отметить, что все вышеперечисленные выдвиженцы от репрессий не пострадали, за исключением К.М. Гусева, И.И. Проскурова, Д.Г. Павлова, П.В. Рычагова и Я.В. Смушкевича, арестованных незадолго до начала и в первые месяцы войны с Германией. Все остальные продолжали службу в РККА на различных должностях. Об эффективности командования некоторыми из них мы смогли убедиться на примере С.П. Денисова. Вместе с тем было бы несправедливо обвинять всех выдвиженцев в неграмотном руководстве войсками. Мы уже отмечали успешное командование рядом армий генералом И.Т. Шлеминым. Такую же высокую оценку заслужили и другие командармы: генерал-полковники П.И. Батов, И.В. Болдин, М.И. Казаков, В.З. Романовский. Умело руководил штабами фронтов генерал-полковник М.В. Захаров, а генерал армии А.И. Антонов на завершающем периоде войны возглавлял Генеральный штаб Красной Армии.

Однако их становление как полководцев было бы гораздо более эффективным, если бы в 1937–1938 годах не нарушился нормальный процесс командирской учебы и планомерной кадровой подвижки, о чем достаточно подробно поведано выше.

Легенды и быль

Всесокрушающий каток репрессий неумолимо подминал под себя все новые и новые порции командно-начальствующего состава Красной Армии. В печати об этом, естественно, ничего не сообщалось, если не считать тщательно отредактированных материалов открытых судебных процессов, да кратких отдельных заметок в разделе хроники под заголовком «В Прокуратуре СССР». Постепенно исчезали люди, известные всей стране, герои гражданской войны, а также отличившиеся в боях на КВДД, Хасане и Халхин-Голе. Не составляли исключения и герои-интернационалисты, побывавшие, начиная с 1936 года, в сражениях за Пиренеями – в республиканской Испании.

«Народ и армия – едины!» Этот лозунг-призыв не высосан из пальца, как это пытались представить некоторые средства массовой информации, разворачивая в конце 80 х и начале 90 х годов широкую антиармейскую кампанию, весьма уродливую по форме и злобную по содержанию. Что бы там ни говорили, но как в 30 е годы, так и в другие десятилетия жизни СССР армия являлась родным детищем советского народа. Народ действительно любил свою армию, он искренне гордился ее успехами в механизации и моторизации войск, в обучении и воспитании личного состава. Хотя, надо признать, определенная лакировка в освещении дел в Красной Армии советской печатью действительно имела место, но не секрет и то, что западные военные специалисты, отнюдь не пылавшие любовью к СССР и его Вооруженным Силам, тем не менее вынуждены, часто сквозь зубы, признавать наличие высокой боевой выучки родов войск РККА, крепкое морально-политическое единство ее личного состава.

Советский народ в самом деле любил свою армию! И это не удивительно, ибо в ее рядах проходили службу, учебу его родные сыны, молодежь – опора и надежда страны, тот человеческий материал, моральный и физический потенциал которого во много раз повышался за период своего пребывания в рядах РККА.

В поле особого внимания были люди, награжденные немногочисленными тогда орденами СССР, в первую очередь командиры и политработники, удостоенные ордена Красного Знамени. Среди них были такие, кто имел по два, три и даже четыре знака этого первого для Советской России ордена.