1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Почти год ломали Ковтюха такие матерые специалисты пыточных дел, как Н.Г. Николаев, М.С. Ямницкий, В.М. Казакевич, но все их усилия были тщетны: «царицы доказательств» – написанного собственной рукой признания вины так и не появилось. Видимо, именно такая стойкость и мужество и породили в народной молве легенду, о которой выше шла речь. В одном только бывший узник ГУЛАГа Тохнир ошибается – не мог Ковтюх быть на пересылке под Владивостоком. Чтобы такое случилось, надо было иметь от Военной коллегии или Особого совещания конкретный лагерный срок. Однако подобного снисхождения строптивому комкору высший орган советского военного правосудия, то есть Военная коллегия, дать не мог и он 29 июля 1938 года получил высшую меру наказания – расстрел. А посему абсолютно исключено его пребывание на берегу Тихого океана под Владивостоком. В частности, Ковтюха приговорили к смерти в один день с командармами И.П. Беловым, П.Е. Дыбенко, М.К. Левандовским, И.А. Халепским, А.И. Седякиным, комкорами М.Д. Великановым, И.К. Грязновым, С.Е. Грибовым, В.К. Лавровым, И.Ф. Ткачевым, В.В. Хрипиным. Для команды Ульриха это было очередное «списочное» дело, участь обвиняемых была решена заранее Сталиным и его окружением.

О том, что пришлось испытать Епифану Иовичу Ковтюху в ходе следствия, свидетельствуют бывший оперуполномоченный Особого отдела НКВД СССР Степанцев и начальник санитарной части Лефортовской тюрьмы А.А. Розенблюк. А допросов было много… О фальсификации материалов по делу Ковтюха говорит хотя бы такой факт: на допросы в Лефортовской тюрьме он следователями вызывался 69 раз, между тем как протоколов допросов в деле имеется только четыре.

Из заявления полковника запаса Степанцева, направленного в июле 1956 года в Главную военную прокуратуру:

«…Особенно потрясающе на меня подействовал следующий случай. Однажды, проходя по коридору Лефортовской тюрьмы, я около одной двери услышал страшный крик, там кого-то избивали. Когда я у дежурного поинтересовался, кто это, то под большим секретом мне сказали, что это допрашивают комкора Ковтюха. Я стал маячить по коридору и через некоторое время увидел, как из кабинета вывели всего избитого героя гражданской войны Ковтюха.

Видя его могучую и мужественную фигуру, зная его по документам истории гражданской войны и роману «Железный поток», я никак не мог допустить, чтобы он, Ковтюх, мог встать на путь измены своему народу, своей Родине…»[251]

В архивах бывшего КГБ СССР сохранилось письмо Е.И. Ковтюха, написанное им в Лефортовской тюрьме на имя Председателя ВЦИК М.И. Калинина. Оно лишний раз свидетельствует о том, что и могучий организм комкора имел свой запас прочности.