1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Обделенным оказался и профессорско-преподавательский состав военных академий. А ведь среди него находилось много лиц, имевших в прошлом большие заслуги перед страной и занимавших крупные должности в Красной Армии – от командующих армиями и фронтами до Главкома Вооруженными Силами Республики. Немало там было преподавателей, возглавлявших в свое время штабы фронтов, округов, армий. Основная масса таких лиц сосредоточилась на кафедрах Военной академии имени М.В. Фрунзе. Самое большое, что им дали – это звание «комдив». Его получили немногие – Н.Г. Семенов, В.С, Лазаревич, Е.Н. Сергеев – в прошлом командармы, начальник штаба ряда фронтов Н.Н. Шварц и еще несколько человек. Исключение было сделано только для бывшего Главкома профессора И.И. Вацетиса – он остался при своих четырех ромбах. Подавляющее же число преподавателей стало комбригами и полковниками, что, естественно, вызвало поток мотивированных жалоб и критики в адрес руководства Наркомата обороны и лично наркома.

Если исходить из географии военных округов, то по сравнению с восточными к западным округам Ворошилов при раздаче воинских званий оказался более благосклонен – то ли по причине важности данных стратегических направлений, то ли из-за личных симпатий к их кадрам, но факт остается фактом: они как в количественном, так и в процентном отношении значительно выиграли. Что же касается аппарата НКО и Генерального штаба, то тут тоже не обошлось без обид: только начальники некоторых управлений, как мы уже показали, получили командарма 2-го ранга, все остальные стали комкорами и даже комдивами. В Генеральном штабе у маршала Егорова не оказалось ни одного заместителя в звании командарма 1-го или 2-го ранга. В частности, очень рассчитывал получить «командарма 2-го ранга» С.П. Урицкий – начальник Разведуправления РККА, однако и он стал только комкором.

Возвращаясь к вопросу об авторитете Ворошилова в Красной Армии и отношении к нему Сталина, следует отметить, что эти отношения в разные годы были различными – от дружески-приятельских в 20 е и первой половине 30 х годов до холодно-безразличных и даже неприязненных в последующие годы. В рассматриваемый нами период (1937–1938 гг.) отношение Сталина к Ворошилову (и соответственно к кадрам РККА) стало меняться в худшую сторону. Откровенно говоря, Сталин никогда не считал Ворошилова выдающимся полководцем и военачальником, хотя и не мешал официальной пропаганде вовсю превозносить заслуги и доблести «первого маршала».

Кукушка хвалит петуха… Ворошилов не оставался в долгу, приложив много усилий для возвеличивания заслуг Сталина перед партией и государством. Крупным вкладом в такое восхваление явилась его статья «Сталин и Красная Армия», приуроченная к 50 летнему юбилею Генсека (21 декабря 1929 года) и опубликованная в «Правде». Основная цель этой слащаво-хвалебной статьи – восполнить «имеющийся пробел» в исследовании военной деятельности Сталина, как «одного из самых выдающихся организаторов побед Гражданской войны». В статье Ворошилов на полном серьезе утверждал, что все основные победы, одержанные в Гражданской войне (под Царицыном, Пермью, над Деникиным, Юденичем, Врангелем и другими) были достигнуты благодаря исключительным организаторским способностям Сталина.

Характерен сам по себе и такой факт. Сталин, ознакомившись в рукописи со статьей, сделал некоторые замечания. Например, первоначально там было написано, что у Сталина ошибок было меньше, чем у других. Это положение насторожило вождя и он, по свидетельству Р.П. Хмельницкого, зачеркнув ее красным карандашом, сделал следующую пометку: «Клим! Ошибок не было, надо выбросить этот абзац…» И расписался тем же толстым красным карандашом…[575]

В массовом сознании сформировался устойчивый образ монолитного Политбюро ЦК ВКП(б). Этому в значительной мере способствовала печать, в огромном количестве тиражируя фотоснимки президиумов различных съездов, конференций (партийных, комсомольских, профсоюзных, женских, стахановских и т.п.), на которых всегда рядом, плечом к плечу, сидели Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Орджоникидзе и другие члены Политбюро. Наибольший же интерес к себе при этом привлекали Сталин и Ворошилов: первый как Генсек, первое лицо в партии и стране, а второй выгодно выделялся своей формой одежды, будучи единственным военным среди членов Политбюро в предвоенные годы.

Однако на деле все обстояло далеко не так. Снова обратимся к воспоминаниям адмирала Кузнецова. «К этому времени (предвоенному. – H.Ч.) относится и другой факт, заставивший меня серьезно задуматься о роли Ворошилова в верхах. До тех пор я просто представлял, как и все мы, небольшие командиры, что Сталин и Ворошилов – это дружно и согласованно работающие люди и то, что делается в Вооруженных Силах, делается, безусловно, с ведома и после совета с Ворошиловым…