1937. Трагедия Красной Армии

Убедительно опровергая официальные советские постулаты об «оздоровительном» и «укрепляющем» значении массовых чисток и расстрелов, зарубежные авторы по свежим следам вполне компетентно оценивали роковые последствия большого террора для самой коммунистической партии, для страны, для армии. Свое понимание происходивших в СССР событий высказал американский корреспондент Джозеф Барнс. «Впервые в истории, – заявил он в декабре 1938 г., – большевики сейчас расстреливают друг друга в таких больших количествах. До войны в Центральном Комитете партии были обнаружены шпионы, но никогда еще они не доводили партию до состояния настолько близкого к деморализации» ¹⁷. А когда Сталин на XVIII партсъезде на весь мир заявил, что в Советском Союзе достигнута полная демократизация политической жизни страны ¹⁸, то немецкая газета «Berliner Bersenzeitung» поместила 12 марта 1939 г. статью (отклик) корреспондента из Москвы под заголовком: «Сталин излагает свою систему. Полная демократизация советского государства – к ней относятся массовые казни» ¹⁹.

Откликаясь на новые назначения в высшем командном составе Красной армии, зарубежная печать в целом правильно оценивала их смысл и значение. Заметив, что С.М. Буденный «известен, главным образом, как кавалерист и как чисто декоративная фигура», французская газета «Франс милитер» 11 марта 1939 г. высказалась так: «Буденный и Кулик, якобы назначенные на места, оставшиеся вакантными после Егорова и Федько, и тот факт, что не нашли лучших стратегов для занятия этих постов, показывает, до какой степени опустели ряды высшего военного командования».

Что касается зарубежных историков, то все они однозначно оценивают большой террор и истребление части начсостава РККА как процессы, причинившие величайший ущерб боеспособности армии, резко ослабившие позиции и влияние Советского Союза в тогдашнем мире. В какой-то мере их мнение аккумулировал Роберт Конквест, когда писал о поразивших страну и армию жестоких политических репрессиях: «Одним массированным ударом стране перебили хребет и вырвали язык…» ²⁰. Петер Гозтони верно схватил и другую сторону этой проблемы: «Потеря такого огромного количества высших командиров, какую понесла Красная армия в этот период мирного времени, не несла до сих пор ни одна армия ни в одной войне» ²¹.

На протяжении многих десятилетий в советской историографии этих и подобных им зарубежных историков иначе как «злостными фальсификаторами» и не называли. Жизнь убедительно рассудила, кто же в действительности был настоящим историком, а кто – лишь угодливым интерпретатором тех или иных событий в выгодном «для начальства» духе. А некоторые начальственные круги, органически не приемля разоблачение совершенных ранее преступлений («зачем ворошить прошлое?»), принимали традиционные для спецслужб меры. Генерал-лейтенант юстиции Л.М. Заика утверждает о наличии в Главной военной прокуратуре информации о том, что даже в 1966 г., когда развернулась массовая реабилитация невинно осужденных, в КГБ была заведена картотека, куда пофамильно заносили и реабилитированных и всех тех, кто принимал решение о реабилитации ²². Спрашивается – зачем? Может, для статистики. А может, и для точного учета и «принятия мер» (в соответствующее время) ко всем тем, кто не хочет забыть…

К величайшему сожалению, и в наши дни находятся люди, стремящиеся всячески оболгать безвинно загубленных в предвоенные годы военнослужащих. Вот Военное издательство Министерства обороны РФ в 1992 г. издало 50-тысячным тиражом книгу С.В. Грибанова «Заложники времени». Не утруждая себя никакими научными доказательствами, автор безапелляционно возвещает миру, что военный заговор во главе с Тухачевским действительно был, что надо «поверить командарму Примакову» (с. 63). Свою рецензию на этот опус генерал-лейтенант в отставке профессор Герой Советского Союза В. Петренко озаглавил: «Книга, которую стыдно читать» ²³. К этой же категории можно отнести и опубликованную в 1996 г. московским издательством «Сварог» книгу В.М. Жухрая «Сталин: правда и ложь». Автор – в свое время окончил истфак МГУ, считает себя профессиональным историком, но весь его профессионализм проявился в создании самого настоящего панегирика Сталину. В наши дни это можно сделать только ловко выдергивая и выпячивая «нужные» факты и бесцеремонно отбрасывая все, не укладывающееся в заранее намеченную схему. По сути, обе эти книги находятся вне науки, и говорить о них вроде бы и нечего. Но надо. Их появление подтверждает, что до сих пор кое-кому выгодно извращенное толкование истории нашей страны, нашей армии. Снова и снова как бы велят: «Боль – забыть!»

Каковы же были масштабы истребления военных кадров в предвоенные годы? В чем же состояли основные последствия учиненной тогда кровавой расправы с Красной армией? Именно этому и будут посвящены последующие разделы главы.

МАСШТАБЫ ИСТРЕБЛЕНИЯ