1937. Трагедия Красной Армии

Батальонные комиссары Н.П. Дмитренко, А.А. Икал.

Капитаны А.В. Головенченко, К.К. Гонсиоровский, М.А. Недочевский, Д.Н. Нешин.

Капитан-лейтенант Н.А. Радецкий.

Красноармейцы А.И. Полыциков, Терещенко.

Жена (вдова) командарма 1-го ранга Н.В. Уборевич.

Еще раз хочу подчеркнуть, что этот список далеко не исчерпывающий и, очевидно, будет значительно пополнен в ходе дальнейшего исследования этой проблемы. Но и в таком виде список в полной мере позволяет судить о массовом характере применения избиения и пыток в ходе предварительного следствия.

И надо со всей определенностью сказать, что следователи НКВД зверствовали всласть. Как справедливо пишет, изучивший ряд следственных дел Л.Э. Разгон, «…выбор средств для уничтожения личности был совершенно беспредельный. Можно было бить по наиболее чувствительным местам тела, зажимать пальцы дверью, срывать ногти, бить по половым органам, никаких не было ограничений, кроме возбужденной фантазии нелюдей в мундирах»³⁵⁸.

Били действительно, по любимому выражению будущего министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова, «смертным боем»³⁵⁹. Комдиву (будущему маршалу) К.К. Рокоссовскому во время пыток выбили девять зубов, сломали три ребра, отбили молотком пальцы ног³⁶⁰. Одному из первостроителей РККА бывшему командующему войсками МВО Н.И. Муралову отпилили сначала одну ногу, а потом и другую. На допросы его возили после этого в коляске³⁶¹. Свидетельствует бывший следователь НКВД B.М. Казакевич: «Я лично видел в коридоре тюрьмы, как вели с допроса арестованного, избитого до такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей: кто этот арестованный. Мне ответили, комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух. Из того кабинета, из которого вывели избитого Ковтюха, вслед за ним вышли Николаев и Ямницкий»³⁶². На этом фоне чуть ли не идиллической кажется такая забава следователей, как «телефон». В уши допрашиваемого вставлялись рупором листы плотной бумаги и с двух сторон в эти рупоры следователи во всю силу своих легких кричали: «Признавайся! Признавайся! Признавайся!» Забавно, не правда ли? Но дело доходило до того, что у подследственных лопались барабанные перепонки³⁶³.

Военный комиссар Ленинградского Танко-технического училища полковой комиссар Муркин был арестован в 1938 г. И исчез. Бывший курсант этого училища подполковник в отставке К.А. Дорошкевич (Москва) рассказал мне, что встретился он со своим бывшим комиссаром лишь в 1974 г., на 40-летнем юбилее родного училища. Оказалось, что военком пробыл на лесоповале 19 лет. Потом был реабилитирован, ему вернули квартиру в Ленинграде. И вот он на встрече со своими бывшими питомцами. А его воспитанники, прошедшие огни и воды Великой Отечественной, уцелевшие в ее смертельном вихре, смотрят на своего комиссара и глаза их спрашивают, ну как там было «в зоне»? А комиссар молчит, у него ведь взяли подписку «о неразглашении» (сравни: закон «omerta» у сицилийской мафии). И только в какой-то момент, комиссар все-таки решился и сказал нескольким окружавшим его бывшим курсантам 1938 года: во время допроса следователи НКВД яйца дверью прищемляли. Все ведь очень просто, и не нужно никакого специального оборудования для пыток. И результат «признаваемости» всегда стопроцентный. И содрогнулись сердца участников войны³⁶⁴.

Как же глубоко проник поэт в суть психологии сталинских заплечных мастеров:

И душу чувствами людскими
Не отягчай, себя щадя.
И лжесвидетельствуй во имя,
И зверствуй именем вождя.

А.Т. Твардовский

В результате глубоких психических потрясений и варварских методов следствия некоторые арестованные умирали, казалось бы, в цвете лет. В ходе предварительного следствия скончались в тюремных больницах (тюрьмах) бывший начальник Управления боевой подготовки РККА 45-летний комкор К.А. Чайковский, бывший начальник Управления Воениздата НКО СССР 48-летний комдив С.М. Белицкий, бывший начальник бронетанковых войск БВО комбриг П.П. Рулев и др.

Опьяневшие от безнаказанного пролития человеческой крови, особисты иногда сатанели до того, что попросту забивали насмерть «неразоружающихся» подследственных военнослужащих РККА. Должен заметить, что выявил я таких случаев немного, но все же они были. 30 июля 1937 г. в Тбилиси был арестован комдив Ф.М. Буачидзе. Виновным себя он не признал и 1 августа 1937 г. прямо на допросе при участии начальника 5-го (Особого) отдела НКВД Грузинской ССР Максименко комдив был убит³⁶⁵. По свидетельству С. Газаряна, рассвирепевшие особисты распороли ему живот и бросили его в камеру³⁶⁶, где он и скончался. 18 августа 1938 г. умер от полученных на допросе побоев начальник политотдела бригады линкоров Балтийского флота полковой комиссар В.А. Сумароков³⁶⁷.