1937. Трагедия Красной Армии

Уже после того как, казалось бы, ужас повального террора 1937–1938 гг. стал постепенно спадать, рассеиваться, уходить в прошлое, военный трибунал Черноморского флота в составе председательствующего бригвоенюриста Лебедева и народных заседателей старшего политрука Артюхова, старшего лейтенанта Бондаренко 15 марта 1939 г. рассматривает дело бывшего начальника 3-го отдела штаба ЧФ майора К.В. Протопопова. При полном отсутствии каких-либо объективных доказательств вины майора он приговаривается к расстрелу. В 1939 г. уже можно было («разрешили») подавать кассационную жалобу. 17 марта 1939 г. Протопопов с такой жалобой обращается в Военную коллегию Верховного суда СССР. Он пишет: «…я не признаю себя виновным в шпионаже и опровергаю свои показания, данные на предварительном следствии, о чем мною было заявлено в судебном заседании». Он просит Военную коллегию «приговор Военного Трибунала отменить, заменив мне расстрел лишением свободы»²⁰³. 23 апреля 1939 г. заседание Военной коллегии Верховного суда СССР (в составе: диввоенюристы Орлов и Романычев и военюрист 1-го ранга Климин) принимает решение по делу Протопопова: «Приговор оставить в силе, а касжалобу без удовлетворения»²⁰⁴. Несчастный майор обращается к последней надежде – в Президиум Верховного Совета СССР. В деле сохранилась выписка из протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР № 5/10 ее от 1 июня 1939 года: «Постановили: Оставить в силе приговор о применении высшей меры наказания к Протопопову К.B.»²⁰⁵. Приговор этот был отменен только посмертно 13 февраля 1958 г. «за отсутствием в действиях Протопопова состава преступлений»²⁰⁶.

Сотрудники же особых отделов продолжали неусыпно бдеть, чтобы трибунальцы судили и помалкивали. А главная их забота – чтобы не было ни малейших проявлений «гнилого либерализма». И как только где-то кого-то оправдали, особисты сразу бьют тревогу.

13 августа 1939 г. капитан госбезопасности Бородулин информировал Политуправление РККА о том, что член военного трибунала Киевского особого военного округа военюрист 1-го ранга С.А. Кондратьев в конце мая этого года, возвратившись домой по окончании судебного заседания, рассказывал своей домработнице Гайдар, что он сегодня присудил к расстрелу 20 обвиняемых, которых завтра расстреляют, и далее добавляет: «Председательствуя в судебных заседаниях, Кондратьев слушает дела невнимательно и часто во время процесса засыпает. В данное время Кондратьев находится на излечении в психиатрической больнице города Киева»²⁰⁷. В тот же августовский день из Особого отдела ГУГБ НКВД СССР поступает форменный донос на председателя 60-го Ревтрибунала Ленинградского военного округа бригвоенюриста Барышевского. Главное, что ему инкриминируется, это то, что он якобы «запугивает свидетелей». В чем же это проявляется? А вот в чем – «с 19 мая по 23 мая 1939 г. Барышевским было рассмотрено в суде Военного трибунала ЛВО 15 дел по особо опасным преступлениям, из которых по шести делам семь человек оправданы по мотивам, что обвиняемые от данных ими показаний на предварительном следствии отказались, или же свидетели не повторили своих показаний»²⁰⁸. А судить «надлежало» всех. И появляется резолюция: «Т. Лепехину. Срочно доложить о Барышевском. Кузнецов»[57]²⁰⁹.

По-прежнему беспощадно действовала Военная коллегия Верховного суда СССР не только в качестве кассационной инстанции, но прежде всего как суд первой инстанции.

Продолжались и групповые дела. 14 февраля и 26 марта 1940 г. Военная коллегия судила десять сотрудников Центрального архива Красной армии. Все они были «признаны виновными» как якобы участники антисоветской организации, проводившие подготовку к совершению терактов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, занимавшиеся вредительской деятельностью в архиве и шпионажем. Двое архивистов получили по 10 лет ИТЛ, а восемь – комбриг В.Л. Афонский, бригинтендант Д.В. Саттеруп, полковники Т.Ф. Дедюкин, П.П. Каратыгин и И.А. Лисицын, полковой комиссар П.Л. Кур, интендант 1-го ранга В.В. Соловьев и майор И.Я. Судаков были приговорены к ВМН и на второй день после вынесения приговора расстреляны. Это было очередное, освященное высокопоставленными «юристами» из Военной коллегии, убийство безвинных. Приговор этот отменен, несправедливо осужденные сотрудники ЦАКА реабилитированы посмертно 30 мая 1956 г.²¹⁰