1937. Трагедия Красной Армии

– Комбриг Батов П.И. – командир 3 ск (МВО). 1897 г. р., из крестьян, служащий. В старой армии – унтер, в 1917 г. окончил школу прапорщиков. С 1919 года состоял членом ВКП(б), но механически выбыл в связи с отрывом от парторганизации. В 1929 г. вновь вступил в ряды ВКП(б). Женат на латышке, у которой две сестры в 1920 г. уехали в Польшу. В сентябре 1938 г. органами НКВД арестован, как враг народа, брат Батова. По заявлению Батова – связи с ними не имел²⁵⁶.

– Комбриг Снегов М.Г. – начальник Управления делами НКО. 1896 г. р., кандидат ВКП(б) с 1930 г. В партию в первый раз вступил в 1919 г., но был исключен комиссией по чистке в 1921 г. Предъявлены обвинения: непролетарский уклад жизни, женат на генеральской дочери и сам сын полковника, карьерист. Враг народа Булин представлял Снегова для назначения на должность начальника АМУ РККА²⁵⁷.

– Комдив Захаров М.В. – хвалил Уборевич (когда Захаров был начальником одного из отделов штаба БВО); хвалил Егоров (когда Захаров был слушателем Академии Генерального штаба)²⁵⁸.

– Комдив Веревкин-Рахальский Н.А. Его дед – генерал Веревкин участвовал в походе Скобелева в Средней Азии. Начиная с Туркестанского фронта (1919 г.) соприкасался и находился в близких отношениях с целым рядом разоблаченных злейших врагов народа (Белов, Ефимов, Уборевич, Шмидт и др.)²⁵⁹.

Не правда ли, звучат прямо как политический донос, а то и строки из обвинительного приговора.

Страшным криминалом по тем временам звучало обвинение в недостаточном рвении и усердии в деле «выкорчевывания врагов». И всякая подобная официальным лицом зафиксированная оценка приобретала характер политического доноса. Член Военного совета БВО комкор Ф.И. Голиков 30 июля 1938 г. подписывает политхарактеристику на командира 2 сд комбрига С.И. Еремина. В этом определявшем тогда судьбу любого командира документе комбриг, по сути, обвинялся в том, что он не ставит «с полной основательностью на практические рельсы борьбу с последствиями большого вредительства в дивизии и капитального выкорчевывания враждебного элемента»²⁶⁰. 18 ноября 1938 г. из Орла политработник Бочаров спешит доложить Мехлису, что, по материалам, имеющимся в 6 сд, «плохо выглядит» член Военного совета УрВО Николаев. Почему же он «плохо выглядит», в чем он провинился? Оказывается, «в бытность начподивом глушил сигналы… мер не принимал… По дивизии арестовано после его отъезда около 100 человек, почти весь штаб дивизии»²⁶¹.

На что были направлены и чем кончались подобные характеристики-доносы, можно судить по примеру начальника Административно-мобилизационного управления (АМУ) РККА комдива А.И. Баринова. В политхарактеристике на него, написанной 28 ноября 1938 г. военкомом АМУ полковым комиссаром Порсаевым, после напоминания о том, что он – бывший офицер царской армии (капитан) и в 1938 г. исключен из ВКП(б) за связь с врагами народа и притупление политической бдительности, подчеркивалась и такая вина Баринова как начальника управления – «не поставил своевременно перед начальниками отделов задачу выявления и ликвидации последствий вредительства. Оставлять у руководства нельзя»²⁶². На этом же листе имеется помета: «Уволен».

Очевидно, многие слушатели военных академий, различных курсов, курсанты военных училищ и не подозревали, что любое не совсем официальное слово, сказанное, казалось бы, в самом тесном дружеском кругу, как правило, быстро долетало до ушей военных комиссаров, а оттуда немедленно докладывалось по команде. 31 марта 1939 г. военком Академии Генштаба бригадный комиссар Фурт спешит донести заместителю начальника ПУ РККА Ф.Ф. Кузнецову: «27 марта с.г. слушатель авиа КУКС при Академии Генштаба Герой Советского Союза полковник Гусев А.И. вел в учебной группе разговоры: «Ежова отстранили от НКВД за то, что он арестовал Литвинова» и т. п. Сведения эти сообщил мне слушатель того же КУКСа полковник т. Сбытов»²⁶³. Характеризуя сложившуюся в армии обстановку, капитан Студенников в присутствии ряда командиров в/ч 8349 заявил в мае 1939 г.: «О Николае Втором говорили что угодно, а сейчас ничего нельзя сказать. Только скажешь, то сразу Особый отдел узнает. Сейчас лучше всего язык держать за зубами. У нас есть такие люди, которые хотят путем доносов нажить себе политический капитал»²⁶⁴.

Пытаясь размышлять о причинах такого широкого размаха столь несвойственного армейской среде доносительства, приходишь к выводу, что главным здесь были – вся атмосфера в стране и социальный заказ высшего руководства военного ведомства. От имени партии и всего народа Центральный комитет ВКП(б), Совнарком СССР, нарком обороны и начальник Политуправления РККА неустанно требовали: выявляй, выявляй, докладывай, докладывай (т. е. доноси, доноси) о любых проявлениях деятельности «врагов народа». И выявляли, и докладывали, и доносили.