1941 год (СИ)

— Иван, мой тебе совет, старайся особо никому не доверять в этой нашей и так не простой жизни! Не доверяй всем людям, тебя окружающим, или не доверяй одному специфическому человеку до той поры, пока сам на своем опыте не убедишься в том, что ему можно доверять! Даже, когда тебя, Иван, заберут в армию, на первых порах не доверяй даже своим командирам. Разумеется, ты обязан выполнять командирские приказы, на то она и армия, но можешь не доверять своим непосредственным командирам, как людям!

Разумеется, познакомившись с этими девчонками, Фролов не бросился, сломя голову, к Морису, не стал того убеждать в том, что этих девчонок требуется срочно уволить. Уж слишком они были своенравными, бедовыми и самостоятельными. Он решил за ними присмотреть, а уж потом решать, что с ними делать. Автомобиль Морис Берныньш оставил прямо во дворе, не стал его загонять в гараж. Ступая по ярко зеленой траве двора, скошенной, как английский газон, Морис сказал, обращаясь к Вальдемару:

— Вальдемар, если ты не возражаешь, то я остановлюсь во втором этаже дома, а ты уж занимай первый этаж, чувствуй себя там, как дома!

Иван Фролов так и ничего не ответил на слова своего только что приобретенного друга, Мориса Берныньша. Несколько минут назад, перед самым въездом во двор этого дома, Морис вдруг Ивану предложил:

— Иван, а почему бы тебе сейчас не стать Вальдемаром Косински, так назывался один мой знакомый в Польше. Его почему-то немцы одним из первых расстреляли, когда они захватили Вестерплятте на Балтийском море. По моему мнению, быть поляком в Советском Союзе не такая уж плохая идея. По крайней мере, ты Иван можешь быть обвинен советским НКВД в шпионаже, но уж ни в коем случае уголовщине!

Ивану понравилось это предложение Мориса, вот он и решил, по крайней мере, попытаться поляком Вальдемаром Косински. Пройдя в помещения первого этажа, Вальдемар Косински там обнаружил вполне удобные помещения, — столовой, гостиной, спальни, несколько туалетов, в подвале небольшой бассейн и бильярдная. Там же он обнаружил ванную комнату с кабинкой для душа и большую ванну. Но больше всего его удивило, что в ванную комнату подавалась холодная и горячая вода. Скинув в спальне свое зековское одеяние, пистолет ТТ спрятав под одеяло, Вальдемар практически сразу же завалился отмываться от лагерной грязи в горячую ванну. Пару раз он менял в ванной воду, смывая с себя лагерную грязь. С ужасом Вальдемар подумал о том, что так цивилизованно он уже давно не мылся. Наверное, целый год прошел с тех времен, когда он последний раз мылся холодной водой в ванной своей московской квартиры. Углубившись в воспоминания, Вальдемар Косински задремал.

Его разбудил сам Морис, который к нему зашел, успев переодеться у себя на этаже в белый шерстяной халат. Морис уверенно прошел к креслу, стоявшему у распахнутого окна. Он начал с удобством устраиваться в этом кресле, видимо, собирался продолжить разговор, начатый в салоне автомобиля.

Но Иван не дал ему и слова вымолвить, он первым заговорил:

— Морис, ты не будешь возражать, если наш разговор мы продолжим чуть позже, сегодня вечером перед сном. Мне потребуется немного времени для того, чтобы в этом городе встретиться со знакомыми людьми. Переговорить с ними, узнать, какая сегодня обстановка в этом белорусском городке после года пребывания в Советском Союзе. Так что, Морис, наберись терпения и дождись результата моих встреч. Да и своих девчонок ты попроси на всякий случай привести в порядок твой автомобиль, нужно его бензобак до краев наполнить бензином.

— Честно говоря, Вальдемар, я не понимаю этой твоей подозрительности ко всему! Иногда мне кажется, что ты постоянно чего-то боишься, ожидаешь неприятностей со всех сторон. Свое лицо ты постоянно прячешь от людей, избегаешь моих обеих служанок. Я же сам нанимал этих белорусских девчонок, полностью им доверяю, так что расслабься и наслаждайся жизнью, Вальдемар.

— Ты, Морис, когда-либо имел дело с НКВД? Если хочешь, я расшифрую, что означают эти заглавные буквы…

— Не надо этого делать, Вальдемар! Я и сам хорошо знаю, что они на деле эти буквы означают!

— Так вот, Морис, я на собственной шкуре испытал, что означают застенки НКВД. Попав однажды в один из них, даже в том случае, что ты ни в чем не виновен, ты уже никогда из этих застенок не выберешься! Оттуда только могут вынести только твой бездыханный труп! Мне сильно не повезло, я целый год провел в одном из таких застенков НКВД. Со мной работали такие энкеведешники, которые делали все для того, чтобы я душевно и физически сломался, чтобы предал родителей и своих друзей. Мне без суда, вынесли жесточайший приговор, пятнадцать лет трудовых лагерей, хотя я был ни в чем не виноват! Только, благодаря своим друзьям, мне удалось вырваться на свободу!

— Ты, Вальдемар, говоришь о том, что получил пятнадцать лет лагерей?! Но это может лишь означать, что ты прожженный уголовный рецидивист!