1941: неизбежный реванш СССР

Столь же бездоказательно и утверждение В. Суворова о том, что Сталин отдал приказ о тайной мобилизации 19 августа 1939 г. Некоторые исследователи в качестве подтверждения этой версии приводят так называемую «речь Сталина» якобы произнесенную в этот день перед членами Политбюро ЦК ВКП(б)[100]. Однако, как убедительно показал С.З. Случ, этот «документ» является фальсификацией французских спецслужб[101]. Как известно, 19 августа советское правительство дало согласие на приезд германского министра иностранных дел И. фон Риббентропа в Москву 26–27 августа для заключения пакта о ненападении. Мероприятия в Красной армии по переводу стрелковых дивизий тройного развертывания в ординарные дивизии начались в соответствии с решениями Комитета обороны при СНК СССР от 13 июля, Политбюро ЦК ВКП(б) от 14 июля, Главного Военного Совета (ГВС) РККА от 15 и 21–22 июля и приказами наркома обороны от 15 августа, а 1 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило «План реорганизации сухопутных сил Красной Армии на 1939–1940 гг.»[102]. Действительно, 30 августа в советской прессе появилось опровержение ТАСС, согласно которому «ввиду обострения положения в восточных районах Европы и ввиду возможности всяких неожиданностей советское командование решило усилить численный состав гарнизонов западных границ СССР». Однако лишь поздно вечером 6 сентября 1939 г. был отдан приказ о начале скрытой мобилизации в Ленинградском, Калининском, Московском, Белорусском и Киевском особых, Орловском и Харьковском военных округах, которая охватила более 2,6 млн военнослужащих запаса[103].

Пассивная позиция Англии и Франции в начавшейся Второй мировой войне позволила Советскому Союзу активизировать свою внешнюю политику в Восточной Европе и приступить к ревизии западных границ, навязанных ему в 1920–1921 гг. Хотя Англия и Франция и объявили войну Германии, они не оказали никакой помощи своему польскому союзнику. Со своей стороны, Берлин, начиная с 3 сентября, всячески старался добиться от Москвы ввода войск Красной армии в восточные районы Польши. Это лишний раз подтверждает, что никакой советско-германской договоренности о совместных военных действиях против Польши не было, а секретный дополнительный протокол к договору о ненападении от 23 августа 1939 г. не являлся соглашением о «разделе» территории Польши. Ведь именно разгром Польши Германией, наряду с пассивной позицией Англии и Франции, позволил советскому руководству ввести 17 сентября войска Красной армии на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины с целью «взять под защиту единокровное население». Поскольку ни Москва, ни Варшава не объявляли друг другу войны, постановления Рижского мирного договора 1921 г. о советско-польской границе сохраняли свою юридическую силу. 28 сентября 1939 г. был подписан советско-германский договор о дружбе и границе, согласно которому устанавливалась окончательная граница «между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства» и отвергалось вмешательство третьих держав в это решение. Стороны должны были заняться государственным переустройством присоединенных территорий и рассматривали это переустройство как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами»[104].

Соответственно на занятых Красной армией территориях началось создание новых органов власти, а состоявшиеся 22 октября 1939 г. выборы в Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии «показали, что подавляющее большинство населения этих регионов согласилось с установлением советской власти и присоединением к Советскому Союзу». 27–29 октября Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины провозгласили Советскую власть и обратились к Москве с просьбой о включении их в состав Советского Союза. 1–2 ноября Верховный Совет СССР удовлетворил их просьбу[105]. Однако односторонний акт Верховного Совета СССР о вхождении территорий Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Советского Союза не исчерпывал вопроса о международно-правовом статусе этих территорий. Необходимо было добиться согласия Польши на подобное изменение ее восточных границ. В данном случае было важно то, что новая западная граница СССР приблизительно совпадала с «линией Керзона», предложенной еще в 1919 г. странами Антанты в качестве ориентировочной линии восточной границы Польши.