1941. Разгром Западного фронта

Уфимец Ф. У. Усманов был курсантом минометного взвода полковой школы 37-го полка. Школа размещалась в летнем лагере вблизи д. Новый Двор, где была также полевая площадка 122-го истребительного авиаполка. Когда курсантов разбудил грохот разрывов — немецкая авиация бомбила железнодорожную станцию Домброва и соседний с ними аэродром, — их построили и объявили, что немцы провоцируют: батальоном вторглись на нашу территорию. Быстро позавтракав и получив смехотворное количество патронов (по 15 на винтовку), личный состав ускоренным маршем направился на запад, к Домброве. В полковой школе было три стрелковых взвода, пулеметный и минометный взводы, всего 200 человек. Но из-за отсутствия снаряженных лент к пулеметам и мин к минометам воевать пошли налегке. Миновав Домброву, свернули направо и увидели пожар — горело село, слышались пулеметные очереди. Впереди шел бой. В небе показался похожий на биплан У-2 самолет. Возможно, это и был свой, но залповым огнем из винтовок самолет был сбит. В то, что действительно началась война, все еще никто не верил. Взводный приказал отстрелянные гильзы не бросать, чтобы потом сдать их на склад боепитания.

К 8 часам утра курсанты заняли какую-то высоту и начали рыть на ней окопы. Немцы открыли по высоте артминогонь, все кинулись вперед и вниз… и наткнулись на уже отрытые старые окопы. А. М. Измайлов (тоже из Уфы) вспоминал: «На линии фронта были готовые окопы, и вот когда утром распечатывал ящик с патронами, часов в 8 утра 22 июня меня ранило осколком мины, но легко…» Заняли окопы, а часов в четырнадцать привезли патроны и гранаты. Видели командира полка, а с ним — начальника школы старшего лейтенанта Синельникова и политрука Демидова. Просидели в окопах до позднего вечера, но немцы на их участок не вышли. Сейчас уже почти невозможно определить, где находилась полковая школа. От Домбровы в сторону границы идут две дороги. Одна из них через реку Бобр и м. Липск выходит на рокаду Гродно — Августов, а примерно в 5 км на северо-запад от этого перекрестка расположено село Красное, где дрался 2-й батальон полка. Вторая дорога также пересекает Бобр, идет более-менее параллельно железнодорожной ветке Домброва — Августов, за с. Ястржебна 1-я находится перекресток, от которого можно попасть и в тупик (в глубь болот), и на рокаду, и в Липск, и в Штабин. Эта густо поросшая лесом местность, низкие места и поймы рек в которой заболочены и почти непроходимы (на реке Бобр действительно живут бобры), является частью Августовской пущи.

Поскольку среди этих болот не было сплошной линии укреплений, не было и войск, способных представлять серьезную угрозу вражеским тылам (да и наступать здесь трудно и в целом бесперспективно), немцы обошли их, не ввязываясь в бои; прорвали советскую оборону в других местах и наступали в направлении на Гродно. Подразделения 37-го полка остались в их тылу. Командование решило отойти, чтобы избежать окружения. Отходили целую ночь и следующий день и к вечеру 23 июня оказались в районе города Сокулка.

Любопытны в данном контексте также воспоминания члена Совета ветеранов 56-й дивизии бывшего сержанта В. А. Короткевича. По его словам, взвод 7-й роты 184-го полка также оказался на участке, куда, по крайней мере до полудня, не вышли части вермахта. Взвод находился в полном отрыве от своего 3-го батальона и с одним цинком патронов на 45 человек имел задачу маскировать ранее построенные дзоты доя противотанковых орудий и пулеметов. Командовал подразделением младший лейтенант Бабич. Соседями пехотинцев были строительный батальон и расчет зенитного орудия. Утром расположение взвода и стройбата подверглось обстрелу и бомбежке, а огонь орудия был вскоре подавлен. Ружейно-пулеметная перестрелка велась западнее их участка, а на северо-востоке, в районе Сопоцкина, стоял сплошной гул. Примерно в 8 часов с границы пришел политрук строительной (или саперной) роты, строившей там дот: в нижней рубахе и синих командирских бриджах и с сапогами… на палке за спиной. Короткевич писал: «Над нами кружил на малой высоте двухфюзеляжный диковинный самолет, вел наблюдение, сбрасывал ручные бомбы и обстреливал из крупнокалиберного пулемета. Этот тип самолета стали называть „рама“… Фашистский стервятник заметил нас, когда мы уже стали входить в дзоты. Он стал разворачиваться. И мы четко видели его лицо с защитными очками… Мы откровенно грозили ему кулаками: „Ну погоди, фашист проклятый!“… Услышали пулеметную очередь, а у наших ног взвились пыльные клубки размером с яблоко… С какой злостью и ненавистью нам хотелось дать залп по самолету. Мы бы достали его на высоте 150–200 метров… Но!.. Действовал запрет: не ввязываться в провокацию».

В полдень взвод двинулся на соединение с полком, надеясь пройти к Неману по короткой дороге, через Сопоцкин. Обогнавший их грузовик вскоре вернулся, а сидевшие в нем рассказали, что в городке уже хозяйничают немцы. Тогда пошли на Гродно, и к вечеру Августовская пуща осталась за их спинами.