1941. Совсем другая война

От Кремля до Генерального штаба машиной ехать 5–7 минут, это если не учитывать, что телефон для связи с дежурным по Генеральному штабу в приемной И.В. Сталина, безусловно, имелся. Потребовать передать короткий сигнал тревоги войскам Г.К. Жуков мог в 22.30 21 июня 1941 года, но он почему-то в столь напряженное время бессмысленно потерял целых 2 часа. Кроме того, Г.К. Жуков почему-то отказался от самой простой схемы подъема войск по тревоге и предпочел короткому сигналу передавать длинную и путаную директиву, которая достигла штабов армий прикрытия государственной границы в то время, когда противник уже перешел границу, а вражеские самолеты бомбили советские города на глубине 100–200 км. Естественно, что в такой обстановке не могли эффективно управлять подчиненными войсками штабы военных округов и армий, а корпуса, дивизии и полки просто оказались брошенными на произвол судьбы. Попытки же самих низовых штабов наладить связь с вышестоящим начальником также зачастую не достигали успеха. В движении к границе войска перемешались, проводные линии связи оказались разбомбленными или поврежденными специальными отрядами противника, а работать на средствах радиосвязи многие опасались или же просто не умели. В результате потери управления огромная и некогда сильная группировка войск вскоре превратилась в неуправляемые толпы людей, уже не способных на организованное сопротивление, которые в беспорядке откатывались на восток, создавая панику и неразбериху среди войск, осуществлявших выдвижение к уже не существующей государственной границе.

Читаем дальше мемуары начальника высшего органа управления РККА того периода — начальника Генерального штаба Г.К. Жукова:

«В 4 часа 30 минут утра все вызванные члены Политбюро были в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.

И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Он сказал:

— Надо срочно позвонить в германское посольство.

В посольстве ответили, что граф Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.

Принять посла было поручено В.М. Молотову.

Тем временем первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н.Ф. Ватутин передал, что сухопутные войска немцев после сильного артиллерийского огня на ряде участков Северо-Западного и Западного направлений перешли в наступление.

Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов:

— Германское правительство объявило нам войну.

И.В. Сталин опустил голову и глубоко задумался.

Наступила длительная пауза.

Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.

— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С.К. Тимошенко.

— Давайте директиву, — сказал И.В. Сталин.

В 7 часов 15 минут 22 июня директива наркома обороны № 2 была передана в округа…». (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 246–248.)

Уместно напомнить главный вопрос: могла ли Красная Армия отразить агрессию немецко-фашистских войск вблизи западной границы СССР? Отвечаю: теоретически могла, но по ряду причин теория не согласовывалась с практикой.

Сегодня уже не выдерживает критики официальная советская версия о том, что нападение фашистской Германии на СССР было совершенно неожиданным для советского правительства. Эта версия имеет слабые места, так как о подготовке Германии к войне против СССР советскому правительству неоднократно докладывали на базе разведывательных сведений из различных источников.

На мой взгляд, высшее советское руководство хорошо знало о подготовке германской агрессии, но считало, что война начнется значительно позже или ей будет предшествовать многодневный период от объявления войны до ее начала. Нарком обороны, начальник Генерального штаба, командующие военными округами и армиями, командиры корпусов больше думали не о безопасности страны, а о сохранении собственных кресел и голов. Командиры дивизий и полков, соединения и части которых находились на удалении 30–50 км от государственной границы, в большинстве своем о возможном начале войны не знали, но, по словам Г.К. Жукова, именно подчиненные оказались виноватыми за промахи начальства. Он пишет: «Приблизительно в 13 часов 22 июня мне позвонил И.В. Сталин и сказал:

— Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск. Руководство решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования…»