1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

«Считаю, что подобное безобразное состояние ПВО Москвы вызвано в первую очередь отсутствием конкретного руководства и помощи со стороны командования и штаба корпуса, а также тем, что командный состав частей еще продолжает работать методами мирного времени, не перестроил своей работы, не проникся той большой ответственностью, которая лежит на нем по обороне Москвы, не понимает, что началась война, требующая от всех инициативы и находчивости» [17], – отметил в заключение Осипов. Надо сказать, что жесткие интонации документа и выданные вскоре указания еще сильнее обострили и без того непростые взаимоотношения генерала А.А. Осипова с командиром 1-го корпуса ПВО генералом Д.А. Журавлевым и командующим Московской зоной ПВО генералом М.С. Громадиным.

Обратимся теперь к докладу полковника Н.А. Кобяшова от 1 июля 1941 г. (Он в это время исполнял обязанности начальника штаба 6-го авиакорпуса, а после утверждения на этой должности полковника И.И. Комарова стал его заместителем.) В нем отмечалось, что из 494 летчиков корпуса подготовлены к боевой работе 417, в том числе ночью – 88, из них на истребителях новых типов – восемь... Всего восемь! В этом же докладе говорилось о ненадежности связи, неготовности большинства аэродромов к работе в темное время суток...

За несколько дней войны Москва значительно изменилась, стала строже и суровее. К.Ф. Телегин, работавший до этого в центральном аппарате НКВД, в ночь на 3 июля получил назначение на должность члена Военного совета МВО и прибыл в город после длительного отсутствия. Ему утренняя столица запомнилась такой:

Лейтенант А.А. Липилин сбил 27 июля над Москвой вражеский разведчик Ju88 на высоте 8000 м