1941, Великая Отечественная катастрофа: Итоги дискуссии

Почему командовавшие до войны Сибирским ВО Калинин, Приволжским ВО Герасименко, Северо-Кавказским ВО Кузнецов, Орловским ВО Ремизов, Одесским ВО Черевиченко во время Великой Отечественной оказались не способны командовать не только фронтами, но даже армиями, а генерал-полковнику Черевиченко под конец войны доверяли только стрелковый корпус (должность генерал-майора)? И, наконец, почему командовавший Уральским ВО Ерша-ков под Москвой сдался в плен, почему пытался сдаться Кирпонос, а Павлов просто предал?

Как же так? Ведь это Сталин первым понял, что «кадры решают все» — почему же он военные кадры так бездарно подбирал?..

А он ли их подбирал? Вообще, знал ли он до войны тех перспективных генералов, что вырвут у врага победу, хотя бы слышал о них?

Вот очень характерный пример. Надеюсь, все помнят имя генерала Д.М. Карбышева, который в плену отказался сотрудничать с немцами и был зверски ими казнен — заморожен заживо. Накануне Великой Отечественной Карбышев был не только широко известен в военных кругах — и как преподаватель инженерного дела в Академии Генштаба, и как герой Гражданской войны (это он оборудовал в инженерном отношении легендарный Каховский плацдарм), — но и, будучи генерал-лейтенантом, входил в число первых полутора сотен военачальников страны. И вот 26 августа 1941 г. у Сталина состоялся такой разговор с командующим Ленинградским фронтом генерал-лейтенантом М.М. Поповым:

«ПОПОВ. Товарищ Сталин, маленькая просьба.

СТАЛИН. Пожалуйста. Слушаю.

ПОПОВ. Если сейчас свободен инженер Карбышев, были бы рады иметь его у себя.

СТАЛИН. Кто он такой? Я его не знаю.

ПОПОВ. Генерал-лейтенант инженерных войск, преподаватель Академии Генштаба.

СТАЛИН. Постараюсь удовлетворить вашу просьбу».

Выходит, до этого разговора Сталин даже не слышал о Карбышеве (как не знал и того, что еще 8 августа генерал был ранен, контужен и попал в плен). И неудивительно — при тогдашней численности армии и ее генералитета помнить всех было просто невозможно.

Само собой, нарком обороны знал своих подчиненных лучше Сталина, но и нарком был лично знаком далеко не со всеми и о способностях большинства генералов судил заочно — по рекомендациям, по характеристикам. А кто давал эти рекомендации и писал характеристики, кто предлагал кандидатуры на повышение наркому и

ЦК? Да все те же генералы. И можно не сомневаться — давали нужные характеристики только «своим», тем, кто впоследствии сумеет отблагодарить и будет безусловно предан. Называйте это как хотите — деликатно («профессиональной солидарностью») или откровенно («генеральской мафией»), — от перемены названия суть не меняется: серая генеральская толпа никогда не позволит выдвинуться талантливому человеку, потому что он для этой толпы опасен — опасен тем, что обязан успехом не ей, мафии, а своему таланту. Зато дурака генеральская мафия может поднять как угодно высоко — бюрократические методы тут работают безотказно: к примеру, надо им протащить своего человека на должность командующего Закавказским военным округом — и наркому обороны «на выбор» представляют «гбарина из мужиков» Козлова и человек пять еще больших дураков, вот нарком и назначает Козлова. Когда лично не знаешь людей по деловым качествам, невозможно оценить, кого именно тебе подсунули и есть ли у тебя в наркомате рокоссовские.

Эти «свои», пролезая наверх, беспощадно топят «чужих». Ведь недаром в 1937 г. предатель Павлов резко пошел вверх, а Рокоссовский и Горбатов были арестованы и вышли на свободу, только когда Берия стал разбирать завалы «ежовщины».

Кроме того, талантливый профессионал сам не склонен бороться за начальственные кресла — ему не позволяет гордость, он не страдает комплексом неполноценности, а удовлетворение находит в творческих поисках на занимаемой должности, ведь любая должность дает простор для творчества.

Зато тупую посредственность толкает вверх комплекс неполноценности — ей очень хочется всем показать, что, дескать, вы все меня дураком считали, а я вон как высоко забрался! Ну и, само собой, алчные мерзавцы лезут вверх, чтобы удовлетворить свою вечную жажду материальных благ.

В итоге в бюрократической системе управления (а армия в мирное время — это образец тупого бюрократизма) высшие должности являются как бы прорубью, в которой непрерывно всплывает дерьмо. Пытаться сделать из него профессионалов бесполезно — не для того оно на руководящие должности лезло. И честный начальник, болеющий за Дело, обязан искать таланты внизу.