1941, Великая Отечественная катастрофа: Итоги дискуссии

Если дети умершего дворянина к 15 годам не становились в строй, у них изымалось имение отца. Иногда из-за страха перед ратной службой дети дворянские записывались в другие сословия, скажем, в купцы, и лишались земли и крепостных. Звучит парадоксально, но в допетровские времена существовали царские указы, запрещавшие дворянам переходить... в холопы. Впоследствии обедневшие дворяне часто не владели ни землей, ни крепостными, но до самой отмены крепостного права в 1861 г. никто, кроме дворян, не имел права ими владеть.

На начало XVIII в. в армии России служили примерно 200 тыс. человек при 3—5 тыс. офицеров. Четверть этой армии, т.е. более 50 тыс. человек, были дворянами, остальные — рекруты из крестьян и других сословий. Еще во времена Суворова служба потомственного дворянина до самой старости рядовым или сержантом была обычным делом, а если дворянин был неграмотным, то и обязательным.

Но придурок-царь Петр III, решивший взять себе за образец «цивилизованные» страны Европы, в 1762 г. освободил дворян от службы России. Беспрецедентный случай — оподдение сословия произошло насильно, сверху. Теперь русский дворянин неизвестно за что имел крепостных и землю (титулованные дворяне — князья — имели их очень много), но мог не служить! Брал, но мог не давать!

Процесс оподдения, к чести дворян, шел не очень быстро, и тем не менее к началу XX в. дело дошло до того, что даже в офицерском корпусе русской армии потомственных дворян осталось чуть более трети. Поэтому на дворян была распространена воинская повинность, что было позором, если учесть, кто такой дворянин изначально. К началу Первой мировой войны из 48 тыс. офицеров и генералов русской армии потомственных дворян было около 51%. Обратите внимание: в 1700 г. в армии служили 50 тыс. дворян, а в 1914 г. — менее 25 тыс.

Да ведь нужно еще и учесть, какую дрянь в качественном отношении (как воины) это дворянство в своей массе являло.

Вот как описывал состояние офицерского корпуса России в конце XIX в. известный русский общественный и политический деятель, в прошлом кадровый офицер, С.М. Степняк-Кравчинский:

«Состав русского офицерства сильно отличается от того, что мы привыкли связывать с представлениями о военной касте. Наш офицер — прямая противоположность чопорному прусскому Юнкеру, идеалу современного солдафона, который кичится своим мундиром, относится к муштровке солдат с серьезностью совершающего богослужение священника. В России армейские офицеры — непритязательные люди, совершенно лишенные чувства кастового превосходства. Они не испытывают ни преданности, ни ненависти к существующему строю. Они не питают особой привязанности к своей профессии. Они становятся офицерами, как могли бы стать чиновниками или врачами, потому что в юном возрасте родители отдали их в военную, а не в гражданскую школу. И они остаются на навязанном им поприще, ибо надо где-то служить, чтобы обеспечить себя средствами на жизнь, а военная карьера, в конце концов, не хуже любой другой. Они делают все, чтобы спокойно прожить жизнь, отдавая по возможности меньше времени и труда своим военным обязанностям. Разумеется, они жаждут повышения в звании, но предпочитают ожидать производства в следующий чин в домашних туфлях-и в халате. Они не читают профессиональной литературы, и если по долгу службы подписались на военные журналы, то журналы эти годами у них лежат неразрезанными.