1941, Великая Отечественная катастрофа: Итоги дискуссии

Если наши военные вообще что-либо читают, то, скорее, периодическую литературу. Военный «ура-патриотизм» совершенно чужд нашей офицерской среде. Если вы услышите, что офицер с энтузиазмом говорит о своей профессии или одержим страстью к муштре, то можно поручиться, что он болван. С такими офицерскими кадрами армия не способна предельно развивать свои агрессивные качества».

Воинская служба для массы российского офицерства превратилась в рутину, постылую работу в ожидании пенсии. Не интересующееся военным делом, трусливое, это офицерско-генеральское быдло, блистая погонами и презирая солдат, боялось войны больше, чем кто-либо в обществе.

При этом в России на 1914 г. было 1,5%, или почти 2,5 млн дворян, т.е. не менее 250 тыс. призывного контингента. И эти дворяне не способны были занять в армии и на флоте 50 тыс. офицерских должностей!

По реформе 1861 г. дворянам оставили в собственность 80 млн десятин земли. Многие из них эту землю профукали, к 1913 г. во владении дворян осталось всего 50 млн десятин и 55 тыс. поместий. Уже и земли дворяне не имели, а служить России не желали! И, естественно, не желали служить России те, кто землю и собственность имел.

Так, к примеру, на 1903 г. из элиты сухопутных войск — 159 генерал-майоров Генерального штаба — лишь 13 владели землей и четверо — собственными домами. Остальные имели только жалованье. На 2696 полковников русской армии приходилось всего 24 князя и 11 графов; на 1392 генералов — 25 князей и 23 графа, т.е. в армии процент титулованной, самой богатой части дворянства продолжал неуклонно падать (среди полковников титулованной знати меньше, чем среди генералов). При этом титулованное дворянство имело в армии неофициальное преимущество — в среднем на 3 года раньше повышалось в чинах.

Война, в которую вступила Россия в 1914 г., никаких патриотических чувств в массе подлого дворянства не вызвала: не задела она ни их совести, ни чувства ответственности. (Как не вызвал никаких чувств развал СССР в массе т.н. «коммунистов».) Подлецам высокие чувства не ведомы. К началу 1917 г., к примеру, в Иркутском военном училище из 279 юнкеров было всего 17 детей дворянских. Если скажете, что в Сибири дворян вообще мало, то вот данные по Владимирскому военному училищу: из 314 юнкеров 25 детей дворянских. На фронте-производили в прапорщики из солдат: 80% прапорщиков — крестьяне, 4% — дворяне. Вот и найдите в этих цифрах тех самых пресловутых поручиков Голицыных и корнетов Оболенских.

Советское офицерство оказалось ничуть не лучше своих былых противников. Насколько низко во всем мире оценивали боеспособность Красной Армии, можно судить по свидетельству британского разведчика и историка Лена Дейтона:

«Как только стало известно о начале операции «Барбаросса», практически все до одного военные специалисты предсказали скорый крах России. Американские военные эксперты рассчитали, что Советский Союз продержится не больше трех месяцев. Черчилля засыпали такими же неточными прогнозами: фельдмаршал сэр Джон Дилл, начальник Имперского генерального штаба, дал Красной Армии всего шесть недель. Посол Великобритании в Москве Стаффорд Криппс считал, что она продержится месяц. Самыми неточными были оценки английской разведки: она считала, что русские продержатся не больше десяти дней.