1941. Забытые победы Красной Армии

Всего за месяц боев, с 4 августа до 4 сентября, доля безвозвратно потерянных немецких танков возросла с 20 до 30 % из 3500, с которыми они начали войну. В то же время доля танков, находящихся в ремонте, упала с 30 до 23 %. Таким образом, на 4 сентября в строю оставались только 47 % немецких танков. Количество исправных грузовиков упало до 77,7 % их штатной численности, а количество тягачей, включая ремонтные летучки – до 67,9 % [137] .

В результате непрерывных сражений росли и немецкие потери в живой силе. К концу августа они достигли 410 тысяч человек, из которых свыше 107 тысяч были потеряны безвозвратно. Это было больше, чем германская армия потеряла во всех своих предыдущих кампаниях с начала Второй мировой войны. Пополнений за это время было получено только 217 тысяч, таким образом, некомплект немецкой армии на 31 августа составил 193 тысяч человек [138] . К концу ноября из строя вышло уже 740 тысяч человек, из которых 244 тысяч – безвозвратно. Немцы сумели возместить убыль только 400 тысяч, следовательно, некомплект их действующей армии достиг 340 тысяч человек, или свыше 10 % ее первоначальной численности. Наиболее сильно пострадала немецкая пехота: она утратила около четверти своего состава [139] .

В боях с Красной Армией немцы теряли не только людей и технику, но и время. Они планировали покончить с Советским Союзом за 3–4 месяца, еще до наступления осенней распутицы. Но эти сроки были сорваны, и 7 октября в разгар немецкого наступления на Москву начались проливные дожди, превратившие дороги в потоки грязи, в которых безнадежно забуксовала и без того изрядно потрепанная в боях немецкая военная машина. Расход горючего повысился уже в 3 раза, а подвозить его надо была еще дальше, чем прежде. Распутица ударила по вермахту гораздо сильнее, чем по Красной Армии, ведь немецкие линии снабжения были гораздо длиннее, а степень моторизации – выше. В результате германская армия утратила один из главных своих козырей – преимущество в подвижности. А советское сопротивление между тем нарастало.

Немцы все еще из последних сил еще рвались к Москве, но их люди изматывались, а их техника выходила из строя. В записке «Оценка боеспособности действующей сухопутной армии на Востоке» организационного отдела Генерального штаба сухопутных сил от 6 ноября 1941 года констатировалось, что в тот период немецкие пехотные дивизии имели 65 % своей первоначальной боеспособности, а танковые – примерно 35 % [140] . Это было не удивительно, ведь к тому времени немцы уже безвозвратно потеряли более 2250 своих танков, или около двух третей их первоначальной численности [141] .

Начавшиеся заморозки вначале помогли немцам – непролазная грязь на дорогах замерзла, и их проходимость временно восстановилась. Но вскоре ударили сильные морозы и выпало много снега. К такой погоде не был подготовлен ни личный состав, ни техника вермахта. Зато Красная Армия обладала большим опытом боевых действий в тяжелых зимних условиях. Этот опыт она приобрела дорогой ценой во время войны с Финляндией, и он сильно помог ей в битве под Москвой.

Между тем еще 2 октября 1941 года, в день начала операции «Тайфун», генерал Томас, начальник управления военной экономики и военной промышленности ОКВ, подготовил обзор военной и экономической ситуации в СССР. В нем он рассмотрел четыре основных возможных варианта развития событий:

1. В случае, если бы германской армии удалось захватить всю территорию к западу от линии Крым – Днепр – Харьков– Тула – Москва – Ленинград – Кандалакша, включая эти города, СССР утратил бы примерно 2/3 своих промышленных мощностей для производства стали и алюминия. Такая потеря исключила бы перспективы наращивания объемов производства сохранившимися предприятиями, которые уже не могли бы использовать весь свой потенциал. В результате стало бы невозможным полностью переоснастить Красную Армию во время предполагаемого зимнего затишья. Но тем не менее СССР все равно сумел бы производить наиболее необходимую боевую технику и вооружение, и это обеспечило бы ему возможность дальнейшего ведения войны весной 1942 года.

2. Если же, кроме вышеперечисленного, Советский Союз потерял бы нефтяные месторождения Майкопа и уголь Донбасса, то его экономика оказалась бы настолько подорванной, что к лету 1942 года Красная Армия не располагала бы достаточным количеством техники и вооружения, чтобы продолжать борьбу к западу от Урала.

3. Если ко всем этим потерям добавится утрата промышленного района Горького, произошла бы почти полная остановка производства грузовых и легковых автомобилей. Авиационная промышленность потеряла бы один из основных своих заводов по производству фюзеляжей, а это, в свою очередь, привело бы к дальнейшему падению выпуска самолетов. При этом, однако, экономическая ситуация СССР была бы ненамного хуже, чем в сценарии № 2.