1941

– Ну, может, так оно будет и к лучшему – раз станете супругами, у других бойцов уже никаких мыслей возникнуть не должно. А коли все же возникнут, – тут Перминов демонстративно хрустнул пальцами, – удержу дисциплину… Ладно, молодые, распишу я вас! Только карандашом, чернил негде взять.

Засветившаяся от радости Оля неожиданно заявила:

– А я вам ягод лесных наберу, бузины или голубики. Выдавлю, будут вам и чернила!

Командир усмехнулся:

– Добро! Но раз так, с вас, молодые, праздничный стол!

Тут уж обрадованно улыбнулся я:

– Стол не стол, но что выпить и закусить, найдется!

…Мы углубляемся в лес часа три, причем я с казачкой держусь несколько отдельно – девушка ищет ягоды, а я собираю грибы, постоянно консультируясь с помощником. Какие-то темные плоды любимая действительно находит, а я собираю целый котелок грибов, так что к моменту привала у нас практически все готово!

Показательно вырыв четыре ямы под «костры разведчика», на одной начинаю варить кашу из двух банок тушенки и одной – горохового концентрата. Вспомнив былые навыки кулинара – готовить я всегда умел и любил, – на дно котелка кидаю немного мелко порезанного сала и горсть найденных лисичек, после чего аккуратно обжариваю грибы в топленом жире и лишь затем добавляю консервы. Аромат копчения и лисичек вареву обеспечен! Оставшиеся боровики и подосиновики нанизываю на крепкие обструганные ветки и терпеливо жду, когда прогорит второй костер. Оля в это время аккуратно нарезает сало тонкими ломтями – и красиво, и так больше достанется! – после чего берется за остатки каравая, выкладывая бутерброды с хлебом и трофейными галетами. Также казачка аккуратно разводит половину фляги первака с водой, опустив его градус до водочного.

Погранцы же весело наблюдают за нашими приготовлениями, оживленно переговариваясь – все, кроме Петрова, который сидит в сторонке, задумчивый и грустный, и изредка бросает на нас с Мещеряковой тяжелые задумчивые взгляды. Любимая между делом рассказала мне, что Витя оказывал ей знаки внимания – правда, все в пределах разумного, никогда не перегибал палку. Оля в свое время отбрила его, и боец вроде бы все понял, а вот при встрече, видать, столь сильно обрадовался возвращению в отряд красивой казачки, что попытался продемонстрировать ей эту самую радость. На самом деле ничего плохого он действительно не сделал, да и парень он неплохой, ну а если что дурное в голову взбредет, так порву, как тузик грелку! Я теперь кого угодно за жену порву!

– Скоро все будет готово!

Каша весело кипит, а угли покрываются белым пеплом. Нанизав вперемешку с грибами на «шампуры» (ровно восемь штук) несколько наиболее крупных ломтей сала, начинаю зажаривать импровизированный шашлык под восторженные вопли товарищей:

– Самсон, ну ты даешь!

– Где так научился?!

– Тут от одного запаха ноги протянешь!!!

Сводящий с ума аромат жарящегося на углях сала, пропитывающего боровики и подберезовики своим соком, расходится на всю округу, демаскируя стоянку отряда. Но и хрен с ней, с демаскировкой, у фрицев сейчас хватает забот помимо чистки лесов, да и крупных полицейских частей, заточенных на борьбу с партизанами, у них нет – по крайней мере, в нашем районе. И, по всей видимости, мысли командира созвучны моим – на наши приготовления Перминов бросает уж очень одобрительные взгляды, не выказывая при этом ни грамма беспокойства! Хотя большую часть времени он старательно выводит записи в военниках, используя чернила, полученные из раздавленных в крышке от котелка ягод. Приободрился даже Петров, теперь жадно смотрящий только на безумно ароматный шашлык.

– Пять минут до готовности!

…И вот, наконец, мы накрываем на стол, в середину которого ставится трофейный котелок. Конечно, каши на всех не хватит – так, чтобы наесться, – но черпая ее по очереди, ложек пять-шесть получит каждый. Вокруг котелка выстраиваются бутерброды – по целых две штуки на брата! – рядом находит свое место фляга со спиртным. Шампуры аккуратно ложатся сверху бутербродов. Все готово к праздничной трапезе – но ей предшествует не менее значимая для нас с Олей торжественная часть!

Ну, как торжественная… Марша Мендельсона нет, цветами нас никто не закидывает, да и форма на обоих выглядит далеко не идеально и уж точно не похожа на свадебные костюмы. Ну, да и плевать – мы ведь друг для друга женимся, по любви, а не для гостей и фотопоказухи!

Все по-армейски, строго и конкретно. Не придумав ничего лучшего, лейтенант приказал построиться, после чего навытяжку встал перед куцей шеренгой и громко вызвал нас с Олей:

– Рядовой Самсонов, рядовая Мещерякова, шаг из строя!

Выходим синхронно, при этом я отчаянно стараюсь, чтобы сделанное мною уставное движение хотя бы на уровне казачки смотрелось более-менее приемлемо! В последний раз мне доводилось маршировать в старших классах на уроках ОБЖ… Ну, худо-бедно получается.