1941

С трудом сдерживаюсь, чтобы не заплакать, хотя перед глазами все начинает плыть, но усилием воли давлю этот порыв. Вместо этого севшим горлом произношу, собрав в кулак все душевные силы:

– И я тебя люблю, Оля, очень сильно люблю…

Н-да… Если бы у меня была хоть одна граната, то я бы попробовал уйти достойно, на рывке, постаравшись в последний миг принять бой, пусть и с мизерными шансами на успех…

Граната…

Граната!

Твою ж дивизию, что я за мудак! Ведь у меня есть еще одно «яйцо»! Я его специально переложил в карман галифе после того, как вторым из пары Ольки заминировал «цундапп»! И оно все время было со мной, я просто привык к его тяжести, привык ощущать на бедре!

– Оля!

Девушка поднимает на меня красные от слез глаза:

– Да?!

Голос у казачки слабый – кажется, она уже смирилась с концом, как и я пару мгновений назад.

– Оль, а что за молитву ты читала, когда мы на мотоцикле немцев объезжали? Которые еще отдыхали у дороги.

Девушка облизнула распухшие губы, после чего сбивчиво ответила:

– Псалом девяностый, «Живый в помощи»!

Быстро поцеловав казачку, я тут же встал и ободряюще ей улыбнулся, доставая гранату из кармана:

– Помолись за меня! И беги…

Любимая испуганно, как-то неуверенно кивает, а я, возможно, в последний раз полюбовавшись ее красотой, ободряюще улыбнулся Самсоновой, после чего развернулся к подворью, сделав первый шаг. Колпачок гранаты скручиваю на ходу…

Помощник, начинай читать псалом девяностый, «Живый в помощи».

Одну секунду…

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится…

Выныриваю из-за угла – и практически нос к носу сталкиваюсь с развернутым в мою сторону броневиком, уже движущимся к углу дома.

…Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна…

Рву шнурок и размахиваюсь для броска с бешено колотящимся сердцем. В это же время отчаянно закричавший фриц, торчащий в открытой башне, вручную наводит на меня орудие, спаренное с пулеметом…

…Падет от страны твоея тысяща, и тьма одесную тебе, к тебе же не приближится…

Бросаю трофейное «яйцо» – и, возможно, впервые в жизни попадаю столь точно: граната залетает внутрь открытой башни, скрывшись внутри бронеавтомобиля!

Но на раструбе автоматической пушки уже вспыхивают языки пламени.

В последний миг закрыв глаза, я жду, когда мою плоть начнут рвать бронебойные болванки, напоследок услышав от помощника:

…Яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою…

Тьма.

Нет ожидаемой боли – но тело я чувствую все же как-то иначе. С чего бы?

А потом по глазам вдруг бьет яркий свет, и первое, что я вижу – это встревоженное лицо матери, очень низко склонившейся над игровой капсулой. В комнате горит свет, а за окном темень – ночь, значит… Неожиданно раздается совершенно незнакомый мужской голос:

– Ну слава богу, вытащили. А на будущее обязательно предупредите сына, что ни в коем случае нельзя покупать на черном рынке игровой софт и оборудование для погружения в виртуальную реальность!

Мама устало кивает, украдкой смахнув слезу с уголка глаз. Я же привстаю, ощутив при этом дикую жажду, и рядом с напряженно молчащим отчимом замечаю мужчину в униформе игровой компании. После чего вновь облегченно откидываюсь на столь удобное эргономичное ложе бракованной капсулы.

Оказывается, у «Великой Отечественной» все же есть дежурные спецы…

Эпилог

Андрюха и Арсен просто вытирают татами Алинкой, схватив ее за руки и за ноги. Нет, они ни в коем случае не бьют и не наносят увечий обладательнице старшего после них синего пояса – просто, свалив ее, не дают встать, по-дружески глумясь над симпатичной девчонкой. Со стороны все происходящее действительно может показаться смешным, вон, некоторые ребята откровенно ухмыляются. Но вид неспособной сопротивляться девушки, которую так или иначе обижают два крепких лба, разжигает внутри неудержимое желание самому ввязаться в схватку.

– Закончили!

Тренер Миха улыбается и готов уже дать отмашку расходиться, но тут к нему подхожу я:

– Миш, можно я тоже попробую?

Умные, интеллигентные глаза сенсея меряют меня с ног до головы, после чего он осторожно замечает:

– Ты уверен?

– Хочу попробовать. Бросать ведь можно?

Тренер добродушно усмехнулся и ответил:

– Попробуй.

После чего сказал уже более громко, чтобы было слышно во всем зале:

– Закончили с Алинкой! И у нас еще один претендент!