1941

Германский легкий бронеавтомобиль Leichter Panzersp hwagen (2 cm), Sd.Kfz. 222, в СССР известный также под названием «Хорьх» (по имени завода-производителя Horch в Цвиккау). Разработан в середине 1930-х годов на роль разведывательной или штабной машины. Лобовая броня корпуса и башни 14,5 миллиметров, борта 8 миллиметров, корма 5 миллиметров (только корпус). Башня усеченной пирамидальной формы с открытым верхом, вооружение – помимо автоматического орудия спаренный с ним пулемет MG-34. Прицел телескопический T.Z.F.3a. Экипаж – три человека.

Твою ж дивизию, как с этим монстром стальным драться?

Помощник, сумевший удержать мое сознание на плаву, уже не успевает ответить: рядом на поленницу падает лейтенант, сжимающий в руке «колотушку», мною же ему и выданную.

– Срочно, давай быстрее свою! Буду вязать связку противотанковую!

Нехорошее предчувствие сжимает сердце – даже очень физически сильный человек не метнет связку из двух гранат М-24 и одной оставшейся у командира РГД-33 дальше, чем на десять метров. То есть летеха планирует подпустить броник на десять метров? Три раза ха! Да «Хорьх» нас уже с трехсот достанет автоматической пушкой, прошибающей бронебойные плиты до двадцати миллиметров толщиной!

Помощник, какие средства борьбы есть с этой хренью?

Некорректный вопрос.

Что?! Твою ж… Так, ладно: какие имеющиеся в распоряжении пехотинцев средства могут помочь справиться с бронеавтомобилем?

Противотанковые ружья, крупнокалиберные пулеметы, противотанковые связки, бутылки с коктейлем Молотова, бронебойные патроны к обычным пулеметам, если бронеавтомобиль будет развернут к вам бортом или еще лучше – кормой.

Понятно… Вариантов нет.

Между тем Перминов, отчаянно сматывающий связку из гранат и какой-то тряпки, смотанной в жгут, нет-нет да высовывается из-за поленницы. Поймав мой вопросительный взгляд, он зло проговорил вполголоса:

– Фрицы зашевелились. Сейчас наверняка к нам сунутся под прикрытием броневика. Тот и головы поднять не даст, а немцы нас гранатами закидают!

– Значит, как приблизятся, нам нужно раньше их гранатами приголубить!

Лейтенант, согласно кивнув, достает трофейное «яйцо» – тоже, кстати, из моих запасов. Согласно кивнув, я вытягиваю свое из ставшего теперь пустым подсумка. Посмотрев на Олю, командир требовательно приказал:

– Мещерякова, аккуратно выгляни за поленницу и проследи за немчурой. Как приблизятся к нам метров на тридцать, говоришь нам и бегло стреляешь в их сторону – просто высаживаешь магазин, не целясь! Они залягут, а мы их гранатами закидаем! Поняла?

Супруга безмолвно, сосредоточенно кивает, с отчаянной решимостью сжав пистолетную рукоять, но тут же в разговор встреваю я:

– Во-первых, она Самсонова! Во-вторых, Миша, сам смотри за фрицами и сам стреляй! А я две гранаты брошу!

Лицо погранца исказилось в бешеном оскале:

– Нам секунда на бросок, Самсонов! Секунда! А ей только руку высунуть и на спуск нажать, хоть три раза! Ты же две штуки сразу бросить не успеешь, тебе еще понять куда метать нужно!

– Рома, я сделаю!

Не успел я и слова возразить, как супруга оттолкнулась от меня спиной и ловко по-пластунски переползла к дальнему от нас углу поленницы. Осторожно выглянув за край, казачка тут же отдернула голову и взволнованно прошептала:

– Идут, вдвоем!

Развернувшись к летехе, я зло выпалил ему в лицо:

– Если с ней что случится…

Однако Перминов жестко обрубил мой выпад:

– В живых сначала останься, боец! Соломатина в руку ранило, Петров нам сейчас не поможет, ему своего фрица снять нужно. На троих соображаем, Рома, сейчас все бойцы!

Ответить я не успеваю – раздается очередь пушки подъехавшего броневика, которая, правда, приходится на дом лесничего, прошив его стену несколькими попаданиями… И не прекратила еще лаять автоматика орудия, выбрасывая в нашу сторону двадцатимиллиметровые бронебойные болванки, как раздался отчаянный возглас Ольги:

– Бегут!