1945. Год победы

Армии правого крыла, развернутые фронтом на север, вели упорные бои на рубеже Каллис, Реетц, Бан, Грабов. Выйти на линию, указанную Жуковым в директиве от 4 февраля, они не смогли. Сопротивление противника резко усилилось за счет притока в состав группы армий «Висла» новых подразделений. Сначала на пути танковой армии Богданова встали 1-я дивизия морской пехоты «Адмирал Дениц» и 2-й резервный корпус генерала Вальтера Хоерляйна, в подчинение которого прибывала 4-я танко-гренадерская дивизия СС «Полицай». Регулярные части были разбавлены батальонами фольксштурма, упорно защищавшими узлы коммуникаций. Вскоре к ним присоединилась прибывшая из Норвегии 163-я пехотная дивизия под командованием генерала Карла Рюбеля. В Померанию также направлялись 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг», 11-я танко-гренадерская дивизия СС «Нордланд», 27-я танко-гренадерская дивизия СС «Лангемарк», 28-я танко-гренадерская дивизия СС «Валлония», свежеиспеченные танковая дивизия «Гольштейн», пехотная дивизия «Эскорт фюрера», гренадерская дивизия «Фюрер», 503-й тяжелый танковый батальон СС (39 «королевских тигров»).

К 10 февраля немцы сколотили новую, 11-ю армию, занявшую полосу к западу от 2-й армии. Командование объединением, в которое вошли 3-й танковый корпус СС, 10-й корпус СС и 39-й танковый корпус, было поручено обер-группенфюреру СС Феликсу Штайнеру, начинавшему свою карьеру на Восточном фронте в качестве командира моторизованной дивизии СС «Викинг». В середине февраля в его подчинении было 12 дивизий разной степени укомплектованности.

Жуков данных о противнике и его намерениях не имел. В ориентировке от 4 февраля он так оценивал обстановку: «Видимо, противник в ближайшие 6–7 дней подвозимые войска из Прибалтики и Восточной Пруссии будет сосредоточивать на линии Шведт — Штаргард — Нойштеттин с тем, чтобы прикрыть Померанию, не допустить нас к Штеттину и не допустить нашего выхода к бухте Померанской». Но, зная из собственного опыта немецкие «привычки», маршал весьма беспокоился за свой правый фланг. И не напрасно.

В первых числах февраля генерал Гудериан предложил план операции против «пока еще слабых флангов клина русских, вбитого ими в нашу оборону вплоть до Одера». Один удар наносился в южном направлении из района Пиритц в Померании, другой — от Глогау — на север. «Клещи» должны были сомкнуться в районе Познани. «Этим я надеялся, — пишет Гудерин, — усилить оборону столицы рейха и вообще оборону территории страны и выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными державами». Для обеспечения гарантированного успеха требовалось в короткий срок создать мощные ударные группировки, следовательно, отказаться от наступления в Венгрии и вывести войска хотя бы из Прибалтики, можно также — из Италии и Балканских стран. Своими идеями Гудериану удалось вывести только Гитлера — из себя. На глазах у окаменевших министров, ставших свидетелями «такого нарушения придворного этикета», Верховный Главнокомандующий и начальник Генерального штаба орали друг на друга, как последние биндюжники. «Разверзлись миры!» — восклицает Шпеер. Ежедневные встречи Гитлера и Гудериана протекали все более бурно и все менее конструктивно: «Он стоял передо мной с поднятыми кулаками, а мой добрый начальник штаба Томале тащил меня назад за фалды мундира, боясь, что между нами начнется рукопашная схватка».

После яростных споров было принято решение силами 11-й армии нанести удар из Померании с целью выйти на тылы 1-го Белорусского фронта и разгромить русских севернее реки Варта. Поскольку выделенных сил было все равно недостаточно, Гудериан настаивал на проведении наступления «с молниеносной быстротой, пока русские не подтянули к фронту крупные силы или пока они не разгадали наши намерения», не дожидаясь полного сосредоточения всех войск и средств материального обеспечения: «Мы не можем ждать, пока разгрузят последнюю бочку бензина и последний ящик со снарядами. За это время русские станут еще сильнее». Для непосредственного руководства операцией, получившей кодовое наименование «Солнцестояние», им была предложена кандидатура генерала Венка, который прикомандировывался к штабу Гиммлера.

Жуков 10 февраля направил в адрес Сталина план Берлинской наступательной операции. Проанализировав противостоящую немецкую группировку, маршал сформулировал цель своих дальнейших действий: «Сорвать оперативное сосредоточение противника, прорвать его оборону на западном берегу р. Одер и овладеть городом Берлином».

Прорыв обороны предполагалось произвести на узких участках с концентрацией 250–300 артиллерийских стволов на километр фронта. К проведению наступления на берлинском направлении привлекались 47-я, 5-я ударная, 8-я гвардейская, 69-я и 33-я армии. Собственно, в Берлин должны были входить войска Чуйкова, Колпакчи и Цветаева.