1945. Год победы

«Наши генштабисты ожидали от Советов точно такой же ошибки, какую мы сами допустили поздней осенью 1941 года при разработке планов окружения Москвы, а именно: идти прямо на столицу врага, не оглядываясь ни направо, ни налево и не заботясь о прикрытии флангов. С этим мы здорово просчитались в свое время. И фюрер постоянно подчеркивал, что Советы не повторят этой ошибки, но его генералы не захотели ему поверить».

А Гитлер снова оказался прав.

«Солнцестояние» и концентрация сил противника на флангах заставили Ставку и Генштаб задуматься, а вдруг немцы способны нанести более мощный удар, тем более что было неясно, куда пропала 6-я танковая армия СС:

«В сложившейся обстановке немцы могли перехватить у нас инициативу и сорвать задуманную операцию…

Даже при последнем издыхании фашистский зверь оставался опасным зверем, способным унести в могилу сотни тысяч человеческих жизней. А помимо того, неудача под Берлином грозила обернуться и скверными политическими последствиями…

Ставка, Генеральный штаб, военные советы фронтов снова и снова сопоставляли наши возможности с возможностями противника и в конечном счете пришли к прежнему выводу: не накопив на Одере достаточных запасов материальных средств, не будучи в состоянии использовать всю мощь авиации и артиллерии, не обезопасив фланги, мы не можем бросить свои армии в наступление на столицу Германии. Риск в данном случае был неуместен. Политические и военные последствия в случае неудачи на завершающем этапе войны могли оказаться для нас крайне тяжелыми и непоправимыми».

Не важно, насколько реальна или иллюзорна была угроза — Сталин не хотел ни малейшей доли риска. Он прекрасно помнил, как в 1920 году «Даешь Берлин» обернулся «Чудом на Висле».

Отсюда следовало вполне логичное решение: покончить в кратчайший срок с восточно-померанской группировкой врага и высвободить как можно больше сил для нанесения решающего удара на берлинском направлении. Благо время в запасе еще имелось: армии союзников едва начали свое движение к Рейну.

Еще 20 февраля Жуков доложил в Ставку о необходимости временного перехода к жесткой обороне по всему 1-му Белорусскому фронту. До начала наступления войск 2-го Белорусского фронта маршал намеревался изматывать врага, а затем частью сил нанести удар на Голлнов, чтобы отрезать немецкую группировку в Восточной Померании от остальной Германии. При наличии успеха у Рокоссовского предполагалось перейти в наступление всеми силами правого крыла 1-го Белорусского фронта в северо-западном направлении и совместными усилиями полностью уничтожить противника в Померании. Ударом из района восточнее Арнсвальде Жуков планировал расчленить войска противника и выйти к побережью Балтийского моря и Одеру — от Кольберга до Цедена. Перед 1-й армией Войска Польского, 3-й ударной с 9-м танковым корпусом и 1-й гвардейской танковой армиями ставилась задача нанести удары в северо-восточном направлении на Бельгард и Кольберг, а перед 61-й с 7-м гвардейским кавалерийским корпусом и 2-й гвардейской танковой армиями — на север и северо-запад в направлении Каммина и Голлнова. 47-я армия с 1-м гвардейским механизированным корпусом должны были нанести удар на Альтдамм. Разгром основных сил 11-й армии противника командующий войсками фронта предполагал осуществить в течение пяти-семи дней, а очищение всей территории Померании к западу от меридиана Нойштеттин, Кёрлин, Кольберг до реки Одер — в течение 14–16 суток.

Таким образом, общий замысел, утвержденный Ставкой 22 февраля, состоял в том, чтобы ударами 2-го Белорусского фронта в общем направлении на Кезлин, а войсками правого крыла 1-го Белорусского фронта на Кольберг расчленить противостоящую группу армий «Висла», отсечь большую ее часть от основных сил германской армии и уничтожить. Войска Рокоссовского после овладения городом Кезлин и выхода на побережье Балтийского моря должны были развернуться фронтом на восток и наступать на Данциг и Готенхафен (Гдыню), очистить от противника восточную часть Померании и овладеть всеми портами от Данцига до Кольберга. Предполагалось, что войска Жукова повернут на запад, с тем чтобы выйти к Померанской бухте и очистить от врага правый берег Одера на участке от устья до Цедена.

Гудериану все-таки удалось повернуть советские войска от Берлина на север, в Померанию, и продлить агонию рейха на два месяца.

В ходе предварительного обсуждения операции Рокоссовский предлагал совместить удары смежных флангов двух фронтов по времени, однако начинать ему пришлось одному. Жукову разрешили выступить по готовности, но не позднее 1 марта.