1945. Год победы

Иное дело Румыния. После сокрушительного разгрома группы армий «Южная Украина» под Яссами и Кишиневом, не желая превращать страну в театр военных действий, 23 августа 1944 года 23-летний король Михай I в союзе с коммунистами организовал в Бухаресте государственный переворот и арестовал маршала Йона Антонеску и его сторонников. Затем король выступил с ридиообращением, объявил о смене власти, прекращении военных действий против СССР и перемирии с Великобританией и США, а также о формировании нового «правительства национального единства» во главе с Константином Сэнэтеску. Через неделю Румыния объявила войну своим бывшим союзникам — Германии и Венгрии. С тем большей радостью, что СССР гарантировал возврат Трансильвании, отторгнутой в 1940 году в пользу Венгрии решением Второго Венского арбитража. Превратившись в одночасье в участника антигитлеровской коалиции, Румыния сохранила все атрибуты государственности: правительственную администрацию, армию, полицию, тюрьмы и даже монархию. Михай, получивший в Москве ехидное прозвище «король-комсомолец», был удостоен ордена Победы, высшей советской полководческой награды, которая вручалась «за успешное проведение таких боевых операций, в масштабе нескольких или одного фронта, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии».

В конце сентября 1944 года Главное верховное командование Румынии издало приказ, в котором было четко прописано:

«Армия, полиция и жандармерия должны сопротивляться крайне энергично, при необходимости даже прибегая к оружию, в случаях, когда советские солдаты одиночками или группами или другие индивидуумы, которые используют также советскую военную форму, будут пытаться забрать силой или грабить государственное или частное добро, не считаясь с указаниями…

Армия, жандармерия и полиция должны направлять в законные инстанции грабителей или банды, пойманные на месте преступления, а в случаях неподчинения — открывать огонь.

Привлекаются к ответственности и предаются военно-полевому суду все офицеры и солдаты, которые не будут защищать до последней капли крови государственное добро, которое было сдано на их попечение и сохранность».

Приказ выполнялся, и были жертвы среди советских военнослужащих. По этой причине на территории Румынии почти не зафиксировано «непристойностей», да и со сбором «посылок» возникали трудности.

Венгры сменить «крышу» не успели. Адмирал Миклош Хорти предпринял попытку вывести страну из войны и даже отправил в Москву делегацию, подписавшую 11 октября 1944 года предварительные условия перемирия. Главным условием было «порвать все отношения с Германией и немедленно объявить Германии войну». Однако, в отличие от румынского короля, венгерский регент вел свою игру, не соблюдая элементарных правил конспирации и не учитывая реальную расстановку сил. 15 октября Хорти просто объявил по радио, что Германия войну проиграла, Венгрия «не обязана приносить себя в жертву ради союзников» и, во избежание дальнейшего бессмысленного кровопролития, намерена заключить перемирие с противником. На следующий день немцы без особого труда адмирала свергли, арестовали и вывезли в Баварию. К власти пришел клинический нацист Ференц Салаши. Новый вождь поклялся Гитлеру в любви до гроба, обещав поставить венгерскую армию до последнего человека на службу Германии (возглавив страну накануне очевидного краха, этот придурок первым делом озаботился истреблением евреев и цыган, которых при Хорти не трогали, и в конце концов заработал себе петлю на шею). С другой стороны, призыв Хорти к народу и армии «последовать за мной» не оказал на венгерские войска заметного воздействия. До последнего они сражались плечом к плечу с немцами, оставшись самыми верными союзниками рейха. У венгров еще с 1919 года выработалась стойкая неприязнь к большевизму.

24 октября 1944 года Ставка ГКО припечатала:

«В связи с тем, что венгерские войска не прекращают боевых действий против наших войск и продолжают держать единый фронт с немцами, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает действовать на поле боя против венгерских войск так же, как и против немецких, не делая разницы между ними, о чем довести до сведения всех войск фронта».

Так и действовали. Не делая разницы:

«Когда приближаешься к линии фронта, где только что наши войска продвинулись вперед, то картину варварского погрома в квартирах наблюдаешь в первоначальном виде, то есть неприбранные, разгромленные квартиры, и такая ситуация была всюду. Что же хотели солдаты, чиня такие погромы? Всего только — наручные и карманные часы, больше им ничего не надо было. Из-за часов выбрасывали все из комодов, шкафов, и если ничего не находили, то еще больше злились, подозревая хозяев, что они так тщательно спрятали часы. А со злости били банки с томатами, вареньем, соком и т. д. Везде, где появлялись наши войска, исчезали молодые девушки и молодые женщины; в домах видишь только старушек, стариков и детей до двенадцати лет, все тщательно прятались, и не зря. Это они установили по опыту первого контакта с нашими частями.