1945. Год победы

Во второй половине дня в сражение была введена 1-я гвардейская танковая армия (11-й гвардейский и 11-й танковые, 8-й гвардейский механизированный корпуса, 64-я гвардейская танковая бригада — 737 танков и САУ), получившая задачу с ходу захватить Зееловские высоты. На деле танкистам удалось только дезорганизовать перегрупировку, затеянную Чуйковым: «Когда танковые соединения начали проходить боевые порядки 8-й гвардейской армии, на дорогах стало еще теснее, а сойти с них в сторону было невозможно. Танки 1-й гвардейской буквально уперлись в наши тягачи, перетаскивавшие артиллерию, в результате чего маневр вторых эшелонов дивизий и корпусов оказался скованным. Должен сказать, что 8-я гвардейская армия располагала и своими немалыми танковыми силами… Ударная сила у нас была достаточная, настроение наступать было крепкое». По мнению Василия Ивановича, в первый день танковые армии «не только не принесли пользу, а наоборот, даже вред».

К вечеру советские войска преодолели канал Хаупт и выстроились вдоль линии железной дороги у подножия Зееловских высот: «Скаты Зееловских высот были так круты, что наши танки и самоходки не могли на них взобраться и вынуждены были искать более пологие подъемы. Эти подъемы шли вдоль дорог на Зеелов, Фридерсдорф и Долгелин. Но здесь противник создал сильные опорные пункты обороны». 57-я гвардейская стрелковая дивизия завязала бой за станцию Зеелов. Танкисты Катукова не смогли продвинуться дальше позиций, уже занятых пехотой: «Когда мы вышли к Зееловским высотам, развернулись и устремились вперед, все наши попытки успеха не имели. Все, кто высунулся вперед, моментально горели, потому что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев сломлена не была».

Генерал С. И. Богданов, командовавший 2-й гвардейской танковой армией (9-й и 12-й гвардейские танковые, 1-й механизированный корпуса — 685 танков и САУ), получил приказ обогнать боевые порядки пехоты и нанести удар на Бернау. К 19 часам танкисты вышли на линию передовых частей 3-й и 5-й ударных армий, но, встретив ожесточенное сопротивление противника, остановились. К исходу дня армия Берзарина достигла рубежа реки Альте-Одер.

На направлении вспомогательных ударов удалось пройти 5–7 километров. Начальник политотдела 69-й армии доносил в политуправление фронта:

« По мнению многих раненых, артиллерийский огонь, сосредоточенный по второй и третьей траншеям, был метким, однако больших потерь противнику не нанес, ввиду того что последний заблаговременно отвел свою пехоту в глубину обороны.

« Трупов немцев, — заявляют раненые, — во 2-й и 3-й траншеях мы видели очень мало».

Командир пульвзвода 1-го батальона 1079 сп 312сдмл. лейтенант Бутылкин заявил: «Артиллерийская подготовка проведена по пустому месту, т. к. противник накануне перенес свои огневые точки…

О действии и эффективности прожекторов во время атаки и боя в глубине обороны противника раненые высказывались противоречиво.

Одни (большинство) заявляют, что свет прожекторов ослеплял противника, освещал впереди лежащую местность, что дало возможность передвигаться вперед и сравнительно быстро овладеть тремя траншеями противника.

Особенно хорошо отзываются о действиях прожекторов танкисты и самоходчики, которые, используя свет, двигались со своими танками и самоходками в условиях ночного боя не вслепую.

Другая группа раненых отрицательно оценивает действия и использование прожекторов, которые не давали большой видимости вперед, ввиду наличия большого дыма и пыли после артподготовки, а также предутреннего тумана, ограничивавших видимость.