1945. Год победы

3-й гвардейской танковой армии в новых границах «осталось очистить площадь около 4 км городского района Вильмерсдорф». Соревнование с Жуковым Конев проиграл: «Каждый, кто воевал, поймет, как психологически трудно было Павлу Семеновичу ( Ивану Степановичу еще труднее. — Авт.) выводить своих танкистов за установленную линию. И в самом деле: они первыми вошли в прорыв, первыми повернули к Берлину, захватили Цоссен, форсировали Тельтов-канал, с окраин Берлина после жесточайших и кровопролитных боев прорвались к его центру и вдруг в разгаре последней битвы получили приказ сдать свой участок соседу. Легко ли пережить это? Конечно, приказ есть приказ, и его, разумеется, необходимо безоговорочно выполнить. Он и был выполнен, но далось это нелегко».

Севернее города войска 61-й армии Белова силами 89-го стрелкового корпуса переправились через канал Гогенцоллерн и вели наступление по его северному берегу, заходя в тыл группировке Штайнера. Наступавшие южнее канала части 80-го стрелкового корпуса вышли в район Ораниенбурга. После чего остатки группы Штайнера побежали к Эльбе.

В Италии, в штабе фельдмаршала Александера, представители германского командования подписали документ о безоговорочной капитуляции группы армий «Ц». Советскую сторону представлял генерал А. П. Кисленко.

30 апреля корпуса 2-й гвардейской танковой армии вышли к парку Тиргартен. Для содействия танкистам Богданова в город была прислана 1-я польская пехотная дивизия. Продвижение 5-й ударной армии практически застопорилось. Части Катукова штурмовали Зоологический сад, части Кузнецова — рейхстаг.

Бои за «объект № 105» войска 3-й ударной армии завязали еще накануне.

Никакой роли в жизни Третьего рейха это учреждение времен Веймарской республики не играло, но именно его выбрали на роль «исторического олицетворения германского государства» и «оплота фашизма». А с другой стороны, что-то все равно надо было выбрать. Серое, ничем не примечательное, кроме стеклянного купола, заслоняемое громадами Королевской оперы и «дома Гиммлера», двухэтажное здание рейхстага советские командиры поначалу не смогли даже опознать. Сквозь дым и мглу генерал Шатилов со своего наблюдательного пункта напряженно рассматривал в бинокль купол с бронзовым всадником у основания. Черт его знает — сильно смахивает на наш Большой театр: «Я прикинул со своего направление и расстояние. Да, наверное, рейхстаг. Ведь должен он чем-то выделяться среди окружающих домов. А как его еще отличишь? До сих пор мне не приходилось видеть фотографий или картин с изображением рейхстага, не приходилось и слышать устных описаний его. «Потом еще раз прикину по плану, удостоверюсь, — решил я. — Да и пленных надо спросить. А то, чего доброго, возьмем что-нибудь не то — сраму не оберешься…»

Гарнизон рейхстага насчитывал около тысячи солдат и офицеров. Вокруг здания были отрыты глубокие рвы, устроены различные заграждения, оборудованы артиллерийские и пулеметные огневые точки. Перед фасадом на прямую наводку были выставлены 88-мм зенитные пушки, справа, у Бранденбургских ворот, — вкопаны танки.

Задача по овладению рейхстагом была возложена на 79-й стрелковый корпус генерала С. Н. Переверткина. В первом эшелоне наступали 150-я дивизия генерала В. М. Шатилова и 171-я дивизия полковника А. И. Негоды. Их поддерживали 23-я гвардейская танковая бригада, 351-й полк тяжелых самоходов, 85-й танковый полк и 1203-й самоходно-артиллерийский полк — 63 танка и САУ. Военный совет армии заблаговременно выдал каждой дивизии Знамя Победы для водружения на куполе здания, всего, стало быть, девять знамен. Так, 150-й стрелковой дивизии досталось Знамя № 5. Комдив генерал В. М. Шатилов вручил его своему фавориту, командиру 756-го стрелкового полка полковнику Ф. М. Зинченко, а тот, в свою очередь, — «лучшим разведчикам» 1-го батальона сержантам М. А. Егорову и М. В. Кантарии. Кроме того, в каждом батальоне, роте, взводе, отделении для обозначения занятой территории имелись собственные красные флажки разной величины и формы.

В течение 29 апреля 756-й стрелковый полк 150-й дивизии и 380-й стрелковый полк 171-й дивизии, захватив мост Мольтке, переправились на южный берег Шпрее и очистили от противника прилегающие здания. В 15.00 части двух дивизий атаковали рейхстаг, но вскоре залегли под перекрестным огнем. Вечером генерал Шатилов ввел в бой 674-й стрелковый полк подполковника А. Д. Плеходанова, который, в отличие от прочих героев этой истории, мемуаров не оставил. Но его записи сохранились:

«29 апреля примерно в 22 часа 30 минут, меня вызвал на свой наблюдательный пункт, который находился в туннеле под железной дорогой, В. Шатилов и сказал:

— Товарищ Плеходанов! У Зинченко большие потери. Вести наступление одним батальоном Неустроева он не может. Говорит, что в этом батальоне осталось всего 75 человек. Так что придется штурмовать рейхстаг тебе. Подготовься к штурму. Неустроев будет тебе помогать.