1945. Год победы

Общее наступление, начавшееся 10 февраля, несмотря на интенсивную огневую поддержку артиллерии, развивалось медленно. 5-я танковая не сдвинулась с места, поскольку в течение двух суток отражала контрудары немецких соединений, пытавшихся прорваться на юго-запад. А когда армия двинулась вперед, то «буквально каждый метр территории приходилось брать с боем»; погибли командир 53-й мотострелковой бригады полковник Д. Н. Долганов, командир 32-й танковой бригады подполковник С. Г. Колесников, был тяжело ранен командир 25-й танковой бригады полковник И. О. Станиславский. Только 17 февраля части 29-го танкового корпуса вышли к реке Пассарге и овладели небольшим плацдармом. Наибольшего успеха добилась 28-я армия генерала Лучинского, в полосу которой был переброшен 1-й танковый корпус со всей оставшейся бронетехникой (38 танков в 89-й бригаде и 18 самоходок в двух самоходно-артиллерийских полках). Армия обходным маневром с севера и юга при содействии правофланговых частей 2-й гвардейской армии овладела крупным опорным пунктом и важным узлом дорог — городом Прейсиш-Эйлау.

В свою очередь, противник перегруппировкой сил и средств уплотнил боевые порядки и создал резервы пехоты, танков и артиллерии. Развитая система долговременных и полевых сооружений позволяла ему, скрытно совершая маневр, закрывать образовавшиеся бреши в обороне. Среднесуточный темп продвижения советских войск не превышал 1,5–2 километра. Преодолев один оборонительный рубеж, они наталкивались на следующий и вынуждены были заново готовить и осуществлять прорыв. Особенно упорное сопротивление враг оказал в районе города Мёльзак, крупного узла дорог на пути к Хейлигенбейлю, где наступала 3-я армия. Трое суток здесь продолжались ожесточенные бои. 17 февраля Мёльзак был взят. В крайне неблагоприятных условиях, исключавших применение авиации, дивизии Горбатова отбивали одну контратаку противника за другой.

На следующий день по дороге на командный пункт 3-й армии осколком снаряда был убит генерал армии И. Д. Черняховский. Премьер-министр Великобритании выразил Сталину личные соболезнования в связи с гибелью «блестящего и талантливого офицера». 21 февраля в командование войсками 3-го Белорусского фронта вступил маршал А. М. Василевский, оставивший ради полководческих лавров пост начальника Генерального штаба. При первой же встрече с новым командующим командарм-3 доложил, что «…упорство противника возрастает, что из-за нелетной погоды сведения наши о нем очень ограничены. Дивизии наши, мягко говоря, неполны: они насчитывают в среднем по 3300 едоков, но не более 300 человек боевого состава. Питание хорошее, продовольствие берем на месте. Но подвоз боеприпасов затруднен из-за удаленности фронтовых складов, а одним трофейным оружием удовлетворить потребности нельзя». Наступление было остановлено, 5-я танковая армия — выведена из боя, танков в ней оставалось 76 штук. За двенадцать дней общее продвижение советских войск составило от 10 до 30 километров. Противник продолжал удерживать прибрежную полосу размером 50 на 15–25 километров.

В то время как 3-й Белорусский фронт сражался с хейльсбергской группировкой, войска 1-го Прибалтийского фронта нового состава (43-я, 39-я, 11-я гвардейская, 3-я воздушная армии, 1-й танковый корпус) вели напряженные бои на Земландском полуострове и подступах к Кёнигсбергу. Генерал Баграмян задумал сначала очистить от противника полуостров, оставив в районе Кёнигсберга необходимое количество войск для прочной блокады. Суть его решения состояла в том, чтобы ударом смежных флангов 43-й и 39-й армий на Фишхаузен выйти к западному побережью полуострова, рассечь группировку противника надвое и уничтожить по частям.

«Лично мне, — соглашается генерал Галицкий, — такое расчленение задач фронта казалось естественным и правильным. Предварительный разгром группы «Земланд» представлялся, бесспорно, более легкой задачей, чем штурм Кёнигсберга. Полная изоляция последнего от центральной части фашистской Германии, несомненно, должна была сказаться на моральном состоянии его гарнизона и облегчить овладение крепостью. Кроме того, последовательное решение задач фронта давало время армиям, предназначенным для штурма Кёнигсберга, тщательно подготовить свои армейские операции. Высвободившиеся после разгрома земландской группировки значительные силы и боевую технику также можно было использовать для усиления этих армий».

Ставка утвердила этот план 17 февраля, начать операцию намечалось 20-го.