1952

В Аргентине продолжается 30-дневный траур по Эвите Перон, провинция Ла-Плата переименована в провинцию Эва Перон.

Засыпаю. Совершенно не к месту сниться, как я с Настей ходил на чайную плантацию в Адлере. Сейчас она — Президент Кореи. Многие корейцы называют её прозвищем, полученным в королевской семье, — Тонсен(младшая сестра). Но, только я в письмах её называл Нуна(старшая сестра)… https://youtu.be/n8j2A6ofCc4?t=1

Увижусь ли с тобой, Нуна?

16 июля 1952 года. Хельсинки.

Для спортсменов стран социалистического блока хозяева сделали отдельную Олимпийскую деревню. На фасаде «советского» дома висели огромные буквы «СССР». В нашей столовой висели портреты советских вождей. Наверное, чтобы мы не забыли, как они выглядят. Нам запрещалось одиночное передвижение по городу, но на это мало кто обращал внимание.

В спортзале, находящемся неподалёку, по утверждённому графику, тренировались члены олимпийской сборной СССР. На тренировках боксёров выяснилось, что с подвижностью и выносливостью у меня всё в порядке, а вот силу и скорость удара нужно подтянуть. Михайлов ставил со мной в спарринг более лёгкого Гену Гарбузова, либо Сашу Засухина, которого из моей весовой категории перевели в более тяжёлую. Биться мне, допустим, с Сергеем Щербаковым, что был значительно тяжелее, было для меня весьма опасно.

авт. отст. Когда читаю на АТ про боксёров сборной СССР, то порой встречаются моменты, когда тренер против «лёгкого»(-51–57 кг) ставит в спарринг «тяжа»(+81 кг), который своим ударом может покалечить «мухача». Это, конечно же, лютый бред, как впрочем и рассказы про подпольные коммерческие бои наших сборников, что текут с киноэкранов на зрителей зловонной рекой…

Состязания по боксу будут проходить в десяти весовых категориях. Фаворитами считаются американцы, что неудивительно. Их школа бокса в это время безусловно самая передовая в мире.

В преддверии боя, я прекратил пробежки на выносливость, ограничившись основательной разминкой, работой с коротким грифом штанги, боксёрской грушей, скакалкой с перемещением, спаррингом и боем с тенью. Выносливость и быстрота — мои козыри. Ставка только на сильный удар и держалку делает век боксера очень коротким.

К бою важно подготовиться не только физически, но и морально. В минуту выхода на помост нужно иметь соответствующий настрой и представлять картину боя с соперником. Нужно заранее придумать обманные ходы и ловушки для противника. Нейтрализовать его сильные стороны. Всё это мне уже в сотый раз вдалбливает в голову наш тренер Виктор Павлович Михайлов. Он и Сергея Щербакова заряжает «подсмотренными» у меня ходами.

Завтрак. У нас «шведский стол». Поэтому я беру только фрукты и чай. Нужно следить за весом, который колеблется вокруг 57 кг.

Меня умиляют пассажи на АТ про боксёров, которые в день боя могут умять курку-гриль в одну харю. Мало того, что это вредно, так ещё и трусы на взвешивании придётся снимать, чтобы «попасть в категорию».

Мой бой с пакистанцем Гривом назначен на 14−00. Прихожу заранее. В боксёрском зале несколько рингов. Бои конвейером идут с утра до вечера с дневным перерывом на проветривание и уборку зала. Раздевалка пока занята и я, от нечего делать, стал наблюдать за боем одного из фаворитов моей категории. Француз Жозеф Вентажа без проблем уделал японского бойца. Квалификации соперников были явно не равны. Француз мутузил азиата весь первый раунд. А во втором и вовсе отправил в нокаут, что в любительском боксе было достаточно редким явлением.

Я обратил внимание, как ярко «болела» одна из девушек на трибуне. Подхожу между раундами. Знакомимся.

Представляюсь с интонацией Джеймса Бонда:

— Жаров. Юрий Жаров.

Она, моя одногодка, — Мари-Мадлен Сесиль Моро, прыгунья с трамплина из французской сборной.

Мари влюблённым взором проводила с помоста французского боксёра. Махнула ему рукой, чтобы привлечь внимание, но тот даже бровью не повёл. Девушка явно расстроилась.

Пригласил её поболеть за меня через полчаса. Мари окинула меня заинтересованным взглядом и, кивнув, согласилась.

Приглашают на ринг. Сергей Щербаков, выступая в роли моего тренера, идёт к судейскому столику. Я, понтуясь перед свежезнакомой француженкой, попытался при выходе на ринг не пролезть под канатом, а перепрыгнуть сверху, но зацепился и раскорячился на помосте под смех зрителей. Мари прыснула в кулачок и, отсмеявшись, показала мне большой палец, мол «зачёт».