1953. Ликвидация Сталина

Булганин Николай Александрович. Родился в 1895 г. в Нижнем Новгороде, в семье приказчика у известного хлебопромышленника Бугрова. В 1918–1922 гг. работал в чекистских отделах на железнодорожном транспорте (в Подмосковье, Поволжье, Средней Азии), затем перешел на хозяйственную работу. В 1931–1937 гг. – председатель Мосгорисполкома. С 1937 – глава Правительства РСФСР, одновременно с 1938 г. – заместитель главы Правительства СССР. В годы войны – член военного совета ряда фронтов. С 1944 г. – заместитель, с 1946 г. – первый заместитель наркома (министра) обороны. В 1947 г. занимает пост министра (теперь – не обороны, а Вооруженных Сил), сменив на нем самого Сталина. Есть мнение, что Сталин назначил его с целью оттеснить на вторые роли видных военачальников времен войны. Поэтому, когда в 1949 г. Сталин заменил Булганина на одного из главных военачальников времен войны А.М. Василевского, то это не могло не восприниматься Булганиным как начало подготовки к новой большой войне…

Маленков Георгий Максимилианович. Родился в 1902 г. в семье дворянина и мещанки. Девичья фамилия матери – Ульянова, что породило миф о том, что Маленков – племянник Ленина. После года службы в Красной Армии (в основном – на чекистской работе) в 1921 г. поступил в Московское высшее техническое училище, которое и окончил (по другим данным – не доучился). В дальнейшем – на партийной работе. В 1934–1939 гг. – заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК, потом до 1946 г. – начальник управления кадров ЦК, секретарь ЦК. В годы войны – член ГКО, находился на ряде фронтов как представитель Сталина, в том числе в Ленинграде в начальный период его обороны и в Сталинграде в оборонительный период битвы на Волге. С 1946 г. – член Политбюро. В 1944 г. возглавил комитет по демонтажу передававшейся СССР немецкой промышленности, в 1946–1948 гг. возглавлял ряд связанных с производством вооружений спецкомитетов (например, по радиолокации или по стратегической авиации), что позволяло ему хорошо знать ситуацию как в советских, так и в зарубежных военных разработках. Поэтому тенденции последних лет не могли его не встревожить… (Все биографии взяты из «Википедии»).

Глава 5 Корейская война и супероружие

25 июня 1950 г. нападением КНДР на Южную Корею началась трехлетняя война в этой стране, которую Сталин явно готовил как прелюдию к третьей мировой. Вот запись в бериевском дневнике от 30 июня: «В Корее наступаем. Уступать здесь нельзя, приходится рисковать, потому что связываться с США впрямую опасно. А уступать еще опаснее. Совсем обнаглеют».

Возникает вопрос, о каких уступках и о каком «обнаглении» США могла идти речь, если даже сталинист Сергей Кремлев в комментарии к этой записи отмечает, что после провозглашения двух корейских государств «создалась нестабильная ситуация», в результате чего войска КНДР «начали успешное наступление на юг» ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 111)? А К. Закорецкий прямо говорит о том, что США не собирались включать Южную Корею в свою сферу влияния и сделали это только после начала войны, которому предшествовали многочисленные другие агрессивные демарши со стороны СССР ( Закорецкий К . Третья мировая война Сталина. С. 130).

Война, как кажется многим, пошла не совсем так, как ее планировали в Кремле: мол, после высадки американских войск в порту Инчхон (Чемульпо) северокорейцы были отброшены на север… Закорецкий считает, что именно это и было нужно Сталину, чтобы втянуть США в войну в Корее как следует (Там же). Однако есть основания думать, что и в самом деле у Сталина не все пошло гладко, независимо от того, понимал он это тогда или нет. И не только потому, что, как мы видели, вполне возможно, что именно в ловушку такой войны Сталина и заманивали. А еще и вот почему.

В тот же день, когда в дневнике Берия появляется первая запись о корейской войне, он добавляет к ней следующую: «Капица (академик П.Л. Капица . – В. К. ) снова зудит. Теперь осаждает Георгия (Маленкова . – В. К. )… Пишет, что надо поражать технику пучками частиц большой мощности». С. Кремлев в комментарии к дневнику отмечает, что Капица 25 июня написал письмо Маленкову, а еще раньше Молотову…

Про более ранние письма П.Л. Капицы на имя В.М. Молотова я уже писал. И вот теперь снова, полтора года спустя, обращение теперь уже к Г.М. Маленкову. Сергей Кремлев, комментируя предложение Капицы, отмечает, что проект лучевого оружия, да и то не для тех целей, о которых писал Капица, начал обретать хоть какие-то реальные черты только в 80-х годах ХХ века ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 65–66, 112).