Читаем 1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории полностью

Румыния всячески пыталась если не сорвать, то, по крайней мере, затруднить работу и принятие коллективных решений в рамках СЭВ и ОВД. Противопоставляя себя другим странам «социалистического лагеря», руководство Румынии поддержало политику нового чехословацкого руководства, надеясь найти себе союзника в отношениях с Москвой, хотя само было далеко от идей реформирования существующего строя. В справке советского посольства в Румынии, направленной в МИД СССР 18 ноября 1968 г., отмечалось: «Несмотря на все особенности курса РКП, позиции социализма в Румынии являются прочными, а внутриполитическое положение в целом устойчивым. События последнего времени показывают, что румынские руководители, очевидно, не намерены идти по пути ослабления довольно жесткого контроля и централизации в руководстве экономической и общественной жизнью страны. Подтверждением этого процесса служит тот факт, что, наряду с проявлением декларативных заявлений о стремлении к демократизации в последний период, в стране активно ведется борьба за усиление бдительности, принявшая характер широкой кампании внутри партии. РКП усиливает контроль за деятельностью партии»[229] и, следовательно, добавим мы (Т.П.), всего общества. Кроме того, указывали авторы справки, кажущаяся демократизация политической жизни объясняется, прежде всего, желанием «как можно скорее освободиться от наследия Георгиу-Дежа и связанных с ним в прошлом работников», которые на начальном этапе народной власти сотрудничали с Москвой и поддерживали политику СССР на международной арене. Приход на их место новых кадров преследовал также цель создать вместо культа Георгиу-Дежа культ Чаушеску. Именно этим авторы справки объясняли начавшийся в апреле 1968 г. процесс реабилитации некоторых партийных и государственных деятелей, подвергнутых ранее необоснованным репрессиям (Лукрециу Пэтрэшкану, Штефана Фориша и других)[230]. Чаушеску, по сути, сосредоточил власть в своих руках. Венгерский посол в Бухаресте в одной из бесед с сотрудниками советского посольства заявил, что, «по его мнению, реальное значение имеют лишь встречи и беседы с т. Чаушеску, ибо никто другой, включая [премьер-министра] т. Маурера, ничего не решает»[231].

Сотрудник болгарского посольства в Бухаресте Г. Богданов поделился с советскими коллегами своими впечатлениями о встрече Тодора Живкова и Чаушеску, состоявшейся в октябре 1967 г.: «Серьезных переговоров не было, беседы велись, в основном, в автомашинах и во время кратковременных остановок, причем говорил, в основном, Н. Чаушеску». Богданов отметил, что «Чаушеску держал себя нервно, легко возбуждался, терял контроль над собой, особенно после небольшого количества выпитого вина. Излагая свою точку зрения по тому или иному вопросу, часто делал это с таким видом, будто бы лишь ему одному известна истина. Несколько раз он делал намеки на давление, которое он, якобы, испытывает со стороны ряда партий и, прежде всего, КПСС; многие вопросы трактовал с явно выраженным националистическим оттенком. По манере Н. Чаушеску держаться по отношению к другим румынским руководителям, по безапелляционному тону его высказываний можно предположить, что он является носителем тех тенденций, которые определяют националистические устремления румынского руководства». Кроме того, по словам болгарского дипломата, «в репликах и высказываниях Н. Чаушеску сквозили антисоветские настроения»[232].

В 1968 г. представительные румынские делегации дважды побывали в Чехословакии – в феврале, на праздновании 20-летия февральской победы 1948 г., и в середине августа, когда за несколько дней до вторжения был подписан новый двусторонний договор о дружбе и сотрудничестве. Румынское руководство выразило полную поддержку политике чехословацкого правительства во внутриполитических и международных делах. Чаушеску утверждал, что в Чехословакии отсутствуют антисоциалистические элементы, а острые заявления Москвы на этот счет считал не соответствующими объективному положению дел в Чехословакии[233].

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное