1971. Агент влияния

Выглянул из окна, заметил автомашину, которая почти каждый день стоит напротив моих окон. Ну и пусть стоит. А в квартире им делать нечего. Я не собираюсь жить в одной квартире с чужими мне людьми. Даже Нестерова изжил – он уже в Союзе обитает – так мне еще не хватало соглядатаев. Пусть в машине сидят и бдят.

Нет, я не злой человек и глумиться над людьми, несущими свою нелегкую службу, не собираюсь. Но и не доверяю им ни на грош. Прикажут – и убьют меня прямо в постели, только допусти их в свою квартиру. Со спецслужбами шутки плохи. Это те парни, что приходили ко мне от «хороших парней». Но сегодня они хорошие, а завтра? Нет уж… «поверю всякому зверю, а тебе погожу!».

А потом я все-таки лег в постель и заставил себя уснуть. Пришлось даже помедитировать – выбросить из головы лишние мысли и сосредоточиться на хорошем – небо, травка на лужайке…

Сон приснился – давно такого не было. Будто я разбегаюсь по зеленому лугу, все быстрее и быстрее, а потом… отталкиваюсь ногами, как от трамплина и ввинчиваюсь в воздух! Ухожу в зенит, как снаряд, как космический истребитель, прорвавший притяжение Земли! Темный космос, иголки звезд – не мерцающих, как на Земле, а колючих, крупных, сияющих, как прожектора. Неуютно мне в космосе. Вернулся на Землю и стал парить, как кондор! Над полями, над глубоченными каньонами, на дне которых серебрится нитка реки. Я не знаю, на самом деле ли это были американские каньоны, может, моя память перемешала плато Путорана с американской действительностью, но все именно так, как было в моем сне.

Проснулся я, как ни странно, отдохнувшим, свежим, будто не менее чем после суток сна. Когда ты молод, для восстановления организма нужны считаные часы – гораздо меньше, чем пятидесятилетнему ветерану, мятому-перемятому жизнью и надкусанному червем жизни со всех сторон его чудом выжившего организма. Хорошо быть молодым и здоровым! И очень плохо быть старым и больным. Чеканная истина, ага! От ее свежести и новизны даже зубы заломило, как от оскомины. Но что сделаешь, если это правда?

Уже когда ел яичницу с беконом, запивая ее горячим чаем, мне вдруг подумалось, а достаточно ли я сделал для того, чтобы выполнить свою миссию? Вот я теперь богатый, известный, передо мной гигантские перспективы, которыми не могут похвастаться и многие писатели с мировыми именами, – и что? Зачем Провидение мне это дало? С одной-единственной целью, той целью, для которой меня сюда забросило. А я чем занимаюсь? Продвижением себя, любимого? Своим состоянием, которого у меня пока нет, но которое точно будет, и скоро! Как бы меня это самое Провидение не шлепнуло по башке – за недостаточную активность в работе над Миссией!

Стоп. А почему это вдруг активность недостаточная? Я письма отправил?! Отправил! Людей, которые должны были погибнуть в катастрофах, спас. Рассказал людям, которые могут изменить СССР, о том, что будет, если они это не сделают. Так что я ЕЩЕ могу сделать? Как я могу ускорить процесс?

Битый час сидел, таращился на стену – думал, думал, думал… и ничего не надумал. Вернее, так надумал: я все делаю правильно, и по-другому сделать ничего нельзя. Нельзя ускорить! Нельзя действовать, не продумав! И так уже лишнего второпях наворотил… высунулся, засветился… Но да ладно. Иначе я просто не мог. Неужто надо было работать санитаром или грузчиком на овощебазе? Ну, чтобы никто не догадался? Теперь у меня будет имя и ко мне будут прислушиваться. И не заткнут после первых слов. Наверное…

Два дня меня никто не беспокоил. Я сидел в квартире, работал, выходил только для тренировочного бега. Работалось хорошо, спокойно, тем более что погода слегка улучшилась – зарядили дожди, и под дождь работалось легко и приятно. Я писал вторую книгу моего «Гарри», и перло меня просто… хмм… в общем, текст вылетал из меня, как пулеметная очередь. Хорошо!