1971

– Значит, вам не нравится, как суд поступил с Бродским?

Вот оно. Ну, теперь мне это все может выйти боком, точно! Да будь что будет! Пошли вы все…

– Не нравится. Глупость полнейшая. Думаю, что сработано абсолютно неверно – зачем давать нашим идеологическим врагам такую хоругвь?! Теперь они понесут Бродского на руках! Еще погодите, дождётесь – они ему Нобелевскую премию дадут! За его стишки! Вернее, не за стихи, а за то, что вы его неправильно осудили! И не дай бог, найдется дурак, который выдворит его из СССР! Вот тогда и будет настоящий трындец!

– Как вы сказали? Трындец? – криво усмехнулся гэбэшник. – А! Понял, про что вы. Но это уже не нашего ума дело. Повыше будут люди решать. Не нам чета. Ну, про ваше к Солженицыну отношение я читал. Только откуда вы взяли, что он был осведомителем лагерной администрации? Кто вам сказал?

– Догадался, – тоже ухмыльнулся я, – больно уж он скользкая личность. Такому только стукачом и работать.

– Стукачом? – посерьезнел гэбэшник, который более походил на бухгалтера, чем на представителя могущественнейшей организации в стране, а может, и в мире. Слишком он был серым и невыразительным. «Серый мышь» – так бы я его назвал.

– Стукачом… – повторил гэбэшник задумчиво. – А разве сообщать о готовящихся преступлениях – это стукачество? Или о том, какие планы строят наши идеологические враги? Что тут плохого, если гражданин хочет помочь своей стране?!

Ага. Вот теперь мы приблизились к главному! Вербуешь, собака? Ну что же… а я и не против! Примерим на себя костюмчик Бонда. Джеймса Бонда!

Хотя… это не тот случай. Скорее – Абеля, а не Бонда! Все-таки я советский человек! Хм… я советский человек? Да, советский! Я родился в СССР! И жить хочу в СССР! И умереть в СССР – лет через пятьдесят как минимум!

– Короче, что вам от меня надо? Хотите, чтобы я с вами сотрудничал? Ладно! Только на коллег стучать не буду! Если что-то рассказать о встречах с иностранцами, чего они, злыдни, мне толкуют, – это запросто. Этот журналюга, что пытался меня раскрутить на какой-нибудь антисоветский выпад, – самый настоящий враг. И скорее всего – штатный сотрудник ЦРУ.

– Да-а? – живо заинтересовался собеседник. – И как же вы это определили? Ну… что он штатный? Вычитали где-то в умной книжке?

Я посмотрел в глаза Семеничеву – в них плясал огонек смеха. И я понял – а ведь совсем не так прост мужик, как мне показалось с первого взгляда! Ох как не прост! Вишь, как он мои дилетантские измышления влет срубил!

– Ладно. Поймали! – Я поднял вверх ладони, будто сдавался на милость победителя. – Мне простительно, я же фантаст. Вот воображение и разыгралось. Но зуб даю – стучит этот кадр в ЦРУ, только треск стоит! И, кстати, шанс, что он штатный сотрудник, достаточно велик. Уж больно он целенаправленно меня загонял в ловушку. Только вот как-то неумно это делал – при всех, при Нестерове. Будто собирался меня не вербовать, а замазать перед нашими властями.

– Ну что же… – собеседник посерьезнел, построжел, из глаз ушла насмешка. – По большому счету, вы правы. Он сотрудничает с ЦРУ, как, впрочем, и большинство журналистов, работающих у нас в стране. Потому с ним надо быть очень осторожным. Так вы готовы с нами сотрудничать?

– Готов. Всегда готов что-то сделать для своей родины! В разумных пределах, конечно. Что от меня толку? Старый сказочник, книжки вот пишу. Поеду защищать честь нашей родины в гнездо врага!

– У меня все время ощущение, что вы как-то несерьезно относитесь к ситуации. – Собеседник прищурил глаза. – Что вы хохмите и потихоньку издеваетесь. Или не так?

– Конечно, не так! – Я искренне изумился. – Какого черта вы на меня напраслину возводите? Даже обидно! Я же сказал – готов сотрудничать! Хотите – подписку дам! Что-то важное для страны узнаю – вам расскажу. Что еще-то от меня хотите?

– Вы на самом деле ненавидите Солженицына?

– Нет, конечно!

Брови мужчины поползли вверх от удивления, и я пояснил:

– Я с ним и не виделся ни разу. Но, на мой взгляд, он человек нехороший, и книги его нехороши. И он делает все, чтобы вы его вышибли из страны. Просто-таки дожидается этого! И не дай бог вы ему посодействуете! Знаете, будь я на вашем месте, я бы его просто тихо грохнул. Ну на кой черт такая опухоль в здоровом теле советского народа?! Нет Солженицына – нет проблем! А вот с Бродским всё наоборот – надо дать ему всего, пусть печатается, пусть ему премию какую-нибудь дадут! И увидите – зарубежные «друзья» сразу от него отлипнут. Зачем им какой-то обласканный властью поэт-середняк?

– О как! Вы считаете, что Солженицына надо… убить?! И что, вы лично готовы это сделать? Это для того вы тренируетесь в стрельбе? И ходите в спортзал? Кстати, а где вы изучали такие интересные приемы рукопашного боя? Ах да… вы же не помните ничего! Вы же память потеряли! А может, не теряли?

– Я не собираюсь никого убивать. И да, я ничего не помню из своего прошлого. Можете доказать обратное – пожалуйста, докажите! Я в вашем распоряжении.