1972. ГКЧП

А думать было о чем. Как ей попасть в полицию и там застрять на какое-то время? Как сделать, чтобы они выдали ей документы? Паспорт, и все такое? А еще – куда деть то, что сейчас у нее в сумке – телефоны убитых насильников, карты и деньги. Карпов рассказывал, что по картам (и она в этом убедилась), есть определенным лимит получения наличных денег – если снимаешь через банкомат. Если Настя сейчас отправится в РОВД – не сможет снять деньги с банкоматов, и для нее они пропадут. А она может снять. Надо только дождаться полуночи, и после 24.00 снимет еще триста тысяч. Стоит дожидаться полуночи, или нет?

Открыла пакет с телефонами и деньгами, посмотрела на мешанину из батареек, крышек и купюр. Она сразу же вынула из телефонов батарейки – по совету Карпова, который объяснил, что в его мире телефоны сами по себе отслеживают пути перемещения хозяина и потом можно вычислить, где он бывал в некий промежуток времени. Да и местонахождение телефона тоже легко установить – он передает сигналы ближайшей станции сотовой связи.

Зачем она таскает телефоны с собой? Два просто рука не поднималась выкинуть…такая техника! Хотелось рассмотреть поближе. А сейчас вот поняла – таскает самые что ни на есть настоящие улики, которые точно укажут на убийцу.

Расплатилась за съеденное и выпитое, побрела прочь от РОВД – в сторону набережной. Лицо в маске, пакет в правой руке – идет, помахивает. Спустилась с главной улицы пониже, туда, где виднелись частные дома. Там точно будет мусорка – вот в нее и отправит телефоны.

И точно, буквально сразу же наткнулась на ряд мусорных контейнеров, часть из которых были заполнены доверху. Огляделась по сторонам, якобы поправляя кроссовки (оставила те, что были на трупе) – никого рядом, никто ей не интересуется. Подолом майки вытерла один телефонный аппарат – переправила его в мусорку. Потом другой, третий. Все. Каюк. Документы насильников – их куда девать? Тоже в мусорку?

В мусорку. Но в другую. И как следует изорвать, чтобы в клочья! Чтобы в вонючей луже на дне контейнера размякли и расползлись!

Пришлось потрудиться. Качественно делают такие документы, а водительское удостоверение вообще запаяно в пластик. Все равно сумела порвать. Пальцы у Насти очень сильные. Не такие сильные, как у Карпова, но все равно сильные. Порвала удостоверение, помяла так, что не сразу поймешь, что это такое.

Карты…банковские карты! Может все-таки дождаться полуночи? Без денег начинать жизнь будет трудно, а те деньги, что у нее есть сейчас – это в общем-то и не деньги. Так, слегка на проживание. Кстати, насчет них тоже надо решать – попадет в полицию, как бы не лишиться капиталов. Заберут, потом скажут, что ничего не было. Менты…они всякие бывают. И в ее мире, и в этом. Где-то спрятать деньги? А где спрятать? Лучше бы где-то в лесу – сделать нычку, прикопать в стеклянной банке, или в нескольких полиэтиленовых пакетах. Там никто не найдет.

Удачно попались эти насильники. Если бы не они… Настя стояла голой на краю дороги минут сорок, и от нее все шарахались как от огня – только снимали на телефон. Дикий народ, совсем дикий. Помощи от них точно не дождешься. Карпов говорит – отучили людей помогать друг другу. Общество превратилось в кучку жлобов-мещан, которых высмеивали в советское время. Теперь они у власти, теперь они главные.

И все-таки решила дождаться полуночи. Поймает такси, таксист отвезет ее к ближайшему круглосуточному банкомату (когда снимала деньги, видела – "Работает круглосуточно"), она снимет денег и где-нибудь их прикопает. И когда ее выпустят из ментовки, или из психушки – будет чем жить минимум как полгода. А за это время она что-то да придумает. Ей нужно продержаться год – через год Карпов переправит ее обратно, в Настин родной мир. Год, только год!

Глава 12

Полуночи пришлось ждать мучительно долго. Была бы машина – уселась, и сиди себе, подремывай. А тут…вначале посидела на скамейке, потом пошла гулять по набережной, наблюдая за жизнью горожан, снова посидела на скамейке. А минуты все тянулись и тянулись, сделавшись ужасно длинными, ужасно тягучими, как всегда бывает во время ожидания. Это нормально, это в порядке вещей. Но отвратительно.

А еще – жара. Она оделась в потертые джинсы и майку, и вначале даже слегка переживала – не слишком ли потерты ее джинсы, не будет ли она привлекать внимание. А когда увидела, в чем ходят молодые и не очень девчонки – не то, чтобы удивилась…скорее даже обалдела! Если бы в 1972 году кто-то вышел в таких джинсах, расстрелянных из дробовиков и выброшенных в помойку – его бы не просто засмеяли, к нему вызвали бы скорую помощь и отправили в психушку.