1972. «Союз нерушимый...»

— И у вас нет сомнений в том, что вам нужно служить палачом? — невозмутимо спросил я.

— Ну кто-то ведь это должен делать? — так же невозмутимо ответил Орел — Что на фронте, что в тылу — кто-то ведь должен уничтожать врагов! Опять же — «Для ниндзя главное не честь, для ниндзя главное победа!»

— Присаживайтесь, курсант Орел — удовлетворенно кивнул я — Вы хорошо усвоили уроки. Еще кому-то не ясен мотив наших действий?

Молчание.

— Хорошо. Тогда приступим к дальнейшим занятиям. Это была политинформация (я улыбнулся), но нужно и делом заниматься. Акела, прошу приступить к занятиям.

Я кивнул Аносову и вышел из аудитории. Нужно обдумать дальнейшие действия. Не могу отбросить от себя мысли о Железной Белле. Очень уж хочется проверить на ней систему промывки мозгов. Взять, да и рвануть сейчас в Сочи! А что, на самолете — запросто. Билеты стоят копейки, а по моим доходам, так и вообще сущую ерунду. Вот только без разрешения Семичастного я этого делать не могу.

А так — я можно сказать практически свободен. Работа на Даче идет своим чередом, группа Аносова работает, процесс движется, я передал все те знания, которые были нужны инструкторам и курсантам — что еще делать? Писать книги. Но Ольга сейчас с сыном, должна приехать послезавтра. Так что… Позвоню-ка я «куда следует». Дам вводную, вот и пускай решают, что мне делать.

Прибавил шагу, поднялся по высокому крыльцу в дом и сразу прошел в свой кабинет. Набрал знакомый номер, мне ответили. Обрисовал ситуацию — коротко, не вдаваясь в подробности. Сказал о том, что если нужно — объясню при встрече, не по телефону. Но заверяю, что это будет интересно. Голос в трубке спокойно осведомился — все ли у меня вопросы, сказал, что доведет информацию до руководства и с готовым результатом мне позвонит.

Позвонил довольно-таки быстро. Через два часа. Вежливый голос сообщил, что поездка разрешается, работа с объектом разрешается. По результатам — доложить. Только лишь запрещается ехать одному.

Ясное дело…опасаются! Мало ли что со мной случится…кого-то надо с собой взять. Хмм…Аносова возьму. Обойдутся пару дней без него, пусть Хан за него потрудится. Акеле надо прогуляться, а то совсем закис. О чем я и сообщил вежливому голосу. А потом попросил забронировать два билета на самолет — на сегодня, на вечер, и номер в отеле. На том разговор и завершился

Еще через час — новый звонок. Билеты дожидаются нас в кассе аэропорта, за нами выслана машина, вечерний рейс.

Черт! А я не собран! Впрочем — а чего особо собираться? Штаны-рубахи в спортивную сумку, нищему собраться — только подпоясаться! В крайнем случае чего-нибудь в Геленджике прикуплю. Там есть «Березка». И кроме «Березки» — еще один валютный магазин, система «Альбатрос». Валютные магазины для моряков — в портовых городах. Моряки за границей валюту не истратили, осталась — вот и пылесосы, собирающие валюту.

Пойду-ка я Аносова обрадую. Нет — реально обрадую! Засиделся, пусть прогуляется. В море искупаемся, в ресторане посидим…хорошо! Чисто мужская компания. Если не считать Берту Бородкину, она же «Железная Белла».

* * *

— Жарко, черт возьми! — Аносов вытер лоб, сходя с трапа «ЯК-40»

— Нормально… — рассеянно заметил я, оглядываясь по сторонам. С Конторы станется, если машину загонят прямо к трапу самолета — типа торжественная встреча. А нам ни к чему эта показуха. Пообщаться, сделать дело, да и свалить «по-тихому» — вот так будет правильно.

Чемоданов у нас не было, только ручная кладь, так что мы не стали дожидаться выдачи багажа и быстренько покинули территорию Геленджикского аэропорта.

Кстати сказать, никак не могу привыкнуть к тому, как легко в этом времени войти в аэровокзал, и не только в аэровокзал — в сам самолет! Никаких тебе металлодетекторов, никаких обысков.

Пистолетов у нас с Аносовым с собой не было. Он предлагал, но я отказался. Взяли только по «Стрелке». Уж на то пошло — мы сами оружие. Смешно было бы, если бы какие-то гопники попытались нас уложить. А что касается властей — от тех же ментов у нас заветные красные «корочки» Конторы. Не решатся нам мешать. Если что — один звонок, и всех здесь поставят раком. Я знаю эти курортные городки, в которых все повязаны, особенно сейчас, в эпоху Медунова — но с 90-ми все равно не сравнится. Вот когда всем было класть на всех! Корочки? Они что, укроют от автоматной очереди? Или заряда тротила? Это сейчас на каждое преступление с применением огнестрела выезжает городской прокурор — ну как же, стреляли! А тогда, в девяностые…тогда бандиты ездили по городам, поставив между ног на пол «калашников» с деревянным прикладом. Остановили менты — дал сотку баксоd, и поехал дальше. А то и ничего не дал — свои же люди, сочтутся.

«Волга» ждала нас на стоянке — белая, а не черная. Я попросил. Во-первых, жарко. Во-вторых, какого черта нам привлекать внимание, усаживаясь в черную «волгу»? Черный цвет автомобиля в этом времени означает принадлежность к элите, к власти, к тем, кто решает судьбы людей. Это потом, в моем времени в черный цвет начнут красить и микролитражки, и катафалки, а пока…